Закон о принудительном лечении: Медицина в тяжелых ботинках
9 февраля 2011 года в Независимом пресс-центре Москвы прошел круглый стол "Общественные слушания законопроекта "О принудительном лечении лиц, совершивших преступление". Выступающие заявили:Андрей Бабушкин (председатель "Комитета за гражданские права"): "Сейчас разрабатывается закон о принудительном лечении. Меня беспокоит, что ни одна правозащитная организация, а также медики, работающие в этой сфере, к разработке закона допущены не были.
Кроме этого, принудительное лечение отбывается на основании судебного постановления. Но в законе нет ясности, имеют ли Общественные наблюдательной комиссии, осуществляющие контроль за местами заключения, посещать места заключения лиц, подвергнутых психиатрическому лечению. В некоторые больницы представителей ОНК допускают, однако в Сычевскую или Казанскую больницы членов ОНК не пускают ни под каким видом.
Далее, бывает так, что у человека есть заболевание, но он уже не опасен, однако больница не может его выписать, поскольку у него нет жилья, и в условиях бездомности у человека будет рецидив. Государство же утратило к этим людям интерес. Страдают и сами эти люди, и другие пациенты, вынужденные лежать в переполненной больнице, и даже персонал учреждений.
Эдуард Рудык (член ОНК, член правления "Комитета за гражданские права") заявил: "Когда я учился в юридическом институте, нам рассказывали про интересный случай. Муж убил жену за то, что она не хотела быть крольчихой. Себя он считал кроликом, а вот она крольчихой быть отказалась. После лекции подхожу к преподавателю, спрашиваю ее: "Это не симуляция?". Она мне ответила, что нет, и что симуляция расстройств встречается крайне редко, поскольку люди боятся спецпсихушки больше, чем тюрьмы. Говорят, лучше 10 лет сидеть, чем в Сычевку.
Почему? Вот, например, взять исправительную колонию строгого режима. Имеет начальник исправительной колонии право принять заключенного, у которого общий режим? Нет, не имеет. Сам сядет. А в случае с принудлечением вполне могут в стационар специализированного типа принять человека, которому суд определил лечиться в больнице общего типа.
Также человека направили на лечение. Он больной, а не преступник. Почему тогда в Сычевке и Казанской больнице больных охраняют не санитары, а тюремщики?"
Также Э. Рудык обратил внимание на то, как определяется опасность и необходимость дальнейшего лечения "больного".
"Зачастую врач говорит в открытую, - заявил Э.Рудык. - Мне позвонили из ФСБ, из следственного отдела. Да, мы лечим не от шизофрении, мы лечим по определению суда!"
Кроме того, Эдуард Рудык обрати внимание на политически мотивированное применение психиатрии. Напомнил о том, что Лунев, арестованный на "Антикапе" 2001 г., пролежал три года за петерду, якобы изъятую у него, Базова, член Трудовой России, пролежала в дурдоме якобы за хранение взрывчатки более двух лет. Причем доказательная база против них обоих хромала. Через обычный суд, не будь они признаны экспертизой нуждающимися в лечении, их дела могли бы и не пройти.
В заключении Рудык заявил, что "психиатрия должна оказывать медицинские услуги, а не лишать людей свободы, не решать коммерческие вопросы между коммерсантами, не освобождать семьи от стареньких бабушек!"
Иванов Владимир Владимирович, эксперт Независимой психиатрической ассоциации, бывший главврач психдиспансера 8 Восточного административного округа Москвы заявил, что "за много лет, пока я был главврачом психдиспансера, я пытался защищать жизнь и здоровье пациентов. На мои письма к чиновникам ответов не было. Имущество больных уходило неизвестно куда!".
Аргунова Юлия, кандидат юридических наук, доцент, руководитель юридической службы НПА рассказала, что принудлечение применяется и к лицам, в отношение которых вопрос о вменяемости не решен. "Есть лица, впавшие в реактивное состояние во время следствия (их можно держать в психушке сколько угодно, хоть 10 лет, не показывая судье). Есть институт так называемой ограниченной вменяемости. Таких лиц отправляют в обычные места лишения свободы, причем в их отношении могут применяться медицинские меры. Как именно эти меры могут применяться - это никем не регламентировано!"
Еще Аргунова говорила об отсутствии критериев, по которым человека могу признать или не признать невменяемым:
"Есть регионы, в которых всех людей, страдающих шизофренией либо олигофренией, признают невменяемыми, есть регионы, в которых смотрят на особенности человека и особенности содеянного.
Есть регионы, в которых 50%, признанных невменяемыми признаются нуждающимися в принудлечении (так же невменяемый может быть признан нуждающимся не в принудлечении, а в наблюдении в ПНД по месту жительства). В других регионах нуждающимися в принудлечении признается 85 % признанных невменяемыми, в третьих 100% признанных невменяемыми. Все это говорит о крайней размытости критериев, которыми пользуются эксперты".
Также, по словам Аргуновой, "судьи некомпетентны, не любят психиатрии, имеют предвзятое отношение к психбольным. Если человек признан невменяемым и нуждающимся в принудлечении - это автоматически влечет вынесение приговора. Причем судья не будет разбираться, есть ли доказательства совершения человеком деяния, в котором его обвиняют, или их нет!".
Еще она заявила, что "не должен время принудлечение определять суд. Необходимо предоставить врачам возможность, если есть такая потребность, доставить пациента на комиссию раньше, чем через 6 месяцев".
Кравцова Любовь Ильинична, руководитель Службы помощи пациентам в РФ, член Общественной наблюдательной комиссии Московской области рассказала о том, как проходил суд по продлению (еще на полгода) времени принудлечения в СПБ-5: "Все ходатайства были рассмотрены судьей за 1 час. Ни судья, ни государственный адвокат не вникали в суть дела. На рассмотрение судьбы каждого, находящегося на принудлечении, уходило не более 5 минут". Если говорить о тяжести содеянного лицами, отбывающими лечение, то, по словам Кравцовой, "один из подсудимых украл часы в 2006 году, отбывает наказание (лечение) до сих пор!"
По поводу другого, бывшего детдомовца, также находящегося на лечении, врач говорит: "Освободить я его уже могу, но жилья у него нет, но куда он пойдет, на вокзал?"
Мартынов ("Комитет за гражданские права" - Тула) рассказал о судьбе обратившейся к нему за помощью бывшей детдомовки Анны Ромашовой. Ромашова Анна выросла в детдоме, в 2001 году она достигла несовершеннолетия. По закону детдомовцев полагается обеспечивать жильем. Ее и обеспечили. Правда, не обычным жильем, которое ушло неизвестно куда, а в местом в доме-интернате для инвалидов, расположенном в Чернском районе Тульской области в деревне Красивка. В этом интернате Анна, по ее словам, "находилась совместно с умственно отсталыми людьми мужского пола в закрытом помещении, претерпевая унижения, оскорбления, поругания, истязания от этих мужчин". Затем Анна была признана Чернским районным судом Тульской области недееспособной и направлена на лечение в психо-Неврологическую больницу 1 им. Каменева (Петелино Тульской области), где пребывала до 26.12.2007.
В 2007 году Анне наконец удалось добиться освобождения. Ленинский районный суд города Тулы признал ее дееспособной и освободил из психбольницы. В настоящее время она живет у знакомых, собственного жилья не имеет.
Присутствовавший на пресс-конференции офицер запаса Министерства Обороны России Николай Дмитриевич Главацкий рассказал, что жил вместе с семьей в двух комнатах коммунальной квартиры. В 2002 году он поссорился с жильцом, скупившим остальные четыре комнаты. Судя по всему, у нового хозяина оказался в наличии некий административный ресурс, в итоге Главацкий был помещен судом в психиатрическую больницу 5 Московской области (село Троицкое, народное название - БЕЛЫЕ СТОЛБЫ). К тому моменту, как Мособлсуд признал решение о помещении его на принудлечение незаконным, Главацкий уже успел побыть в СПБ более года - с 17 марта 2009 по 30 апреля 2010 года).
Каганович Ю.Т., замглавврача 5-й СПБ, рассказал, что в пятом СПБ содержится целое отделение лиц без гражданства. Прокуратура заставила психбольницу их принять, но денег на этих людей никто не выделяет. В итоге несчастные не могут приобрести даже элементарную зубную пасту.
По поводу длительных и ничем не ограниченных сроков содержания на принудлечении Коганович сказал, что у него в писхушке есть маньяк, который содрал с 15-летней девочки кожу, и что, его выпускать?
Какое отношение маньяк имеет к Главацкому, человеку, незаконно, как это установил Мособлсуд, содержащемся как раз в пятой СПБ в связи с "квартирным вопросом", к Луневу, Базановой (людям посаженным в пятую СПБ на основании доказательств, которых явно не хватило бы, чтобы посадить их в тюрьму), к несчастному воришке, мотающему неопределенно длинный срок в пятой СПБ за снятые часы, к людям, которых не выписывают потому, что у них нет квартир, или потому, что за то время, пока они были в психушке, их квартиры были украдены, уважаемый Каганович не объяснил.
Александр Зимбовский