Тайное и явное Всероссийского центра геронтологии
22 января 2016 я вновь посетил Всероссийский геронтологический центр.На этот раз нас приняли с распростертыми объятиями, так как перед посещением была подана заявка от Общественного Совета при Минтруде. (Предыдущая публикация о попытке посещения Центра http://zagr.org/1570.html).
Рабочую группу посетителей возглавляли председатель Общественного Совета при Минтруде Е.А. Тополева-Солдунова и я. Вместе с нами в проверке участвовала ответственный секретарь Совета по правам человека при Президенте РФ Яна Лантратова и руководитель Центра защиты прав граждан при оказании психиатрической помощи Любовь Клещенко.
Центр произвел достаточно противоречивое впечатление.
Он занимает 17 гектаров и создан на базе дома для старых большевиков. В Центре имеется 251 койка, в т.ч. 40 коек в отделении милосердия. Имеется 3 отделения. В Центре работает 5 социальных работников и 2 клинических психолога.
Количество коек в Центре – 251. В Центре проживает 170 человек. В 2015 году из Центра выбыло в связи со смертью – 20 человек, в связи с расторжением договора – 20 человек. Мы так и не поняли, с чего это вдруг они расторгли договор?
Со слов администрации Центра, ежеквартально в Центре проводится анкетирование об удовлетворенности ветеранов качеством услуг; во время последнего анкетирования 97 % ветеранов дали работе Центра положительную оценку.
Себестоимость проживания в Центре составляет 23, 37 тыс. руб. на 1 человека в месяц. Вычеты из пенсий составляют 1, 5-1, 8 млн. руб. в месяц.
С одной стороны, в работе Центра мы увидели много положительного.
Центр расположен в чудесном тихом парке с беседками. У каждого проживающего – отдельная комната, семьи (а в Центре живет несколько семейных пар) – проживают в 2-х небольших 2-х комнатных помещениях.
Администрация Центра добилась восстановления медицинским работникам Центра медицинского стажа, который был отменен после передачи Центра из введения Минздравсоцразвития в ведение выделенного из Минздравсоцразвития Минтруда.
Администрация Центра также смогла добиться закрепления в Уставе ФГБУ наличия в Центре собственной комиссии по приему в Центр ветеранов. Благодаря этому с августа 2015 года в Центр было принято для проживания 40 ветеранов, в то время, как в 2014 году комиссия Минтруда направила в Центр всего лишь 2 человек, а за первое полугодие 2015 года в Центр не был направлен никто.
Ветеранам, желающим возделывать земельные участки, выделено 17 земельных участков для садоводства и огородничества с возведением на них некапитальных строений.
Хорошо работает массажный кабинет.
Организован и поддерживается контакт с рядом творческих или производственных коллективов. Так, например, Центр взаимодействует с Институтом хлеба, который разработал 30 сортов хлеба для пожилых людей.
Ветераны из отделения милосердия отметили хорошую работу медсестер и санитарок. Так, в частности, отмечалась добросовестная и заинтересованная работа мед сестер; в частности была отмечена хорошая работа мед сестры Веры Поздниковой.
Организовано вещание социального радио Центра, которое каждую среду предлагает проживающим тематическую передачу на актуальную для пожилых людей тему.
Издано более 10 книг поэзии и прозы, написанных ветеранами, проживающими в Центре. А проживающий в Центре художник подарил Центру часть своих картин. Они стали украшением клуба и холлов.
Однако очень многое в работе Центра не смогло меня не насторожить.
Например, в помещениях для процедур или в клубе отсутствуют приборы для измерения температуры воздуха.
Недостаточно используются возможности имеющегося в Центре медицинского оборудования и кабинетов.
Например, в Центре работает аж целых 4 стоматолога, в декабре к ним обратилось аж 105 пациентов. Однако элементарное пломбирование зуба ни одному из них выполнено не было. Почему так? Мнение администрации разделилось: по одной версии, пациенты – очень старые и у них уже не осталось зубов, а по другой – эти услуги выполняют в соседней поликлинике. Но что тогда делают в Центре аж целых 4 врача-стоматолога?
А скольким ветеранам проведено ЭХО сердца нам узнать так и не удалось: со слов сотрудников, журнал учета данной процедуры находится у работника, у которого в день посещения был выходной, и он то ли запер журнал в сейфе, то забрал его домой.
Не все родственники или друзья могут попасть в Центр. Так, в день нашего 78- летний офицер Ю.А. Вашурин, проживающий в Центре, обратился к директору Центра И.В. Архипову с заявлением о том, чтобы пропустить к нему Ю.К. Толмачева, однако директор ему в этом отказал, сославшись на то, что подполковник в отставке Толмачев является хулиганом. Мы поговорили с Толмачевым. Говорит этот человек спокойно, сдержанно, уважительно. Как выяснилось, Толмачевым подан ряд жалоб на администрацию Центра. Но чем черт не шутит:
- Покажите хоть постановление о привлечении Толмачева за мелкое хулиганство, - прошу я.
- У нас такого постановления нет, - отвечают мне.
- А что есть? – спрашиваю.
- Ничего нет, - отвечают, - все материалы в полиции.
- Ну хоть копию заявления покажите, - прошу.
- Пишите письменный запрос! – отвечают. Так я и не смог увидеть доказательств зловредности Толмачева, из-за чего его не пропускают в Центр.
Вашурин и Толмачев действительно направили много жалоб на работу Центра.
Но захоти сделать то же самое ветеран, который не дружит с Интернетом, это оказалось бы для него затруднительно: на стендах для посетителей на КПП, на стендах для ветеранов, в отделениях, наименование и контакты вышестоящей организации и надзорных и контрольных органов отсутствуют. Не вывешен почему-то и Устав Центра.
- Он есть на сайте, - объяснили нам. Однако компьютеров в комнатах проживающих я не заметил.
Не нашли мы с администрацией Центра и общего языка относительно выселения в прошлом году ряда ветеранов. Так, проживающую с 2010 года Татьяну Ивановну Грекову выселили на основании того, что у нее есть некое психическое заболевание. Правда мед работник ПНД № 24, подписавший письмо, ее сам не обследовал, а комиссия в отношении нее была проведена заочно.
На фамилию Толмачева доброй реакции не наступает. Документов никто не показывает, но при этом заявляют: зато мы выиграли все суды! Кто бы в этом сомневался.
В ходе беседы выясняется, что «психическое заболевание» Грековой стало второй причиной ее выселения. А первой стал ее … слишком «юный возраст»: по ФЗ № 442 в Геронтологические центры должны приниматься люди от 75 лет, а Грековой нет 70. Так может быть и остальные 20 выбыли из Центра не совсем сами?
Еще одна «персона нон-грата» - ученый С.А. Соболев, которого администрация Центра пыталась выселить на улицу, но суд проиграла.
- Вы не представляете себе, - горячо уверяли меня представители руководства, - он алкоголик, не убирается в комнате!
- Ну так помогли бы ему убраться в комнате - все таки инвалид, - возражаю я. - К тому же работает со Сколково.
- Со Сколково? - пренебрежительно говоря мне, - подумаешь, пару открытий там запатентовал.
И по Соболеву мы не смогли найти общий язык.
Если ветеранов из Центра за год выбыло 20, то сотрудников – намного больше. По мнению руководства Центра, причинами увольнения являются профессиональное выгорание, высокая психо-эмоциональная нагрузка, семейные обстоятельства, отдаленность места жительства от места работы сотрудников.
С одной стороны администрации Центра можно только посочувствовать: ставка сотрудника (без доплат за стаж работы, ученую степень, интенсивность, работу в ночное время, выходные и праздничные дни) составляет: у зав отделением – 10, 2 тыс. руб., социального работника – 7 тыс. руб., врача – 8, 8 тыс. руб.
Но с другой - размер премиального фонда администрация Центра участникам проверки не сообщила, сославшись на то, что бухгалтер уже ушел, а информация имеется на сайте.
- Сколько Вы получаете? – спросили мы юриста Центра Юнону Иванову.
- Оклад – 5 тысяч, - грустно ответила она, - а моя реальная зарплата – коммерческая тайна.
Что это за такая «коммерческая тайна» в федеральном государственном учреждении, я так и не понял.
Тайн в Центре оказалось немало. Никто из медиков или соц. работников не сообщил нам размер своего заработка.
- Это – персональные данные, - спешили ответить вместо работников представители администрации, - Вы не вправе об этом спрашивать.
- Ничего подобного, - отвечали мы, - спрашивать мы вправе, это они вправе не отвечать.
Услышав это, даже те, кто хотели ответить, предпочитали этого не делать.
У социальных работников отсутствуют журналы учета социальной помощи. Со слов руководства Центра имеются планы социальной работы, которые нам обещали показать, но не показали. Нет и журнала учета автотранспорта, который возит ветеранов по их нуждам и соцработников по ветеранским делам.
Почему- то запрещено проносить на территорию Центра молоко и молочные продукты.
- Почему? – интересуемся мы.
- У нас много стареньких людей, которые ничего уже не соображают, - отвечают нам, - а вдруг отравятся?
Странно, почему 160 сотрудников центра не могут уследить за соблюдением срока годности продуктов. Теми более, что хранят-то их не под подушкой, а в холодильнике.
Честно говоря, мне нравятся государственне учреждения, где все прозрачно, а количество загадок стремится к нулю.
Сейчас мы готовим справку по итогам посещения Центра. Буду рекомендовать, чтобы в справку включили важную рекомендацию: необходимо исключить из практики Центра судебное преследование ветеранов, проживающих (проживавших) в Центре.
Андрей Бабушкин