Дело Серегея Магницкого: изъятое право на жизнь

В ноябре 2009 года всю страну потрясла гибель в СИЗО № 1 г. Москвы московского юриста Сергея Магнитского. Проверку обстоятельств гибели С. Магнитского осуществила Общественная наблюдательная комиссия г. Москвы по руководством ее председателя, члена Федерального Совета партии «Яблоко» Валерия Борщева. О выводах, сделанных комиссии, рассказывает член редколлегии «РТЖ» Л.В. Волкова.

(Фото С. Л. Магнитского взято с сайта roman-mamaev.narod.ru Романа Мамаева)


20 ноября 2009 г., сразу после того, как стало известно о смерти С.Л. Магнитского, члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) г. Москвы инициировали свою, независимую, проверку обстоятельств его гибели и условий его содержания по стражей.
Магнитский Сергей Леонидович, 08.04. 1972 года рождения, гражданин РФ, проживал в г. Москве. Образование высшее. Женат, двое детей. Место работы: аудитор фирмы «Файерстоун Дан-кен». Ранее не судим. Обвинялся по ч.2 ст. 199 УК РФ. Под стражей находился с 24 ноября 2008 года. Среди клиентов «Файерстоун Данкен» было много иностранных инвесторов, в том числе, инвестиционная компания «Эрмитаж кэпитал менеджмент» и консультируемый ею фонд «Эрмитаж». Именно работа с этой компанией стала поводом для ареста Сергея Магнитского. Следует сказать несколько слов о том, чем же занималась «Эрмитаж кэпитал менеджмент» и чем она могла быть неугодна очень многим людям и организациям в России. Неугодна она могла быть тем, что привлекая в экономику России огромные деньги, активно боролась за прозрачность экономических отношений в тех российских компаниях, куда она вкладывала эти деньги.
Впрочем, для отдельных лиц «Эрмитаж кэпитал менеджмент» был привлекателен исключительно как лакомый кусок, за счет которого можно существенно обогатиться. Этим лицам нет никакого дела до благоприятного инвестиционного климата, о чем постоянно говорят президент и председатель правительства! Фирмы, где есть большие деньги, часто становятся объектом посягательств для очень и не очень высокопоставленных чиновников. Мы полагаем, «Эрмитаж кэпитал менеджмент» не стал исключением. Но Магнитский не был ни владельцем фирмы, ни руководителем, ни даже ее сотрудником. Он был обычным наемным работником, аудитором в юридической компании, которая обслуживала «Эрмитаж кэпитал менеджмент». Казалось бы, его не должны были коснуться все перепетии конфликта вокруг «Эрмитажа».
Однако, случилось иначе. Сначала по инициативе УНП (уголовно-налоговой полиции) ГУВД Москвы был проведен обыск в «Файерсто-ун Данкен», в ходе которого были изъяты учредительные документы компаний фонда «Эрмитаж». Вскоре эти компании оказались переоформлены на подставных лиц, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности. Потом прошли обыски в офисах юристов, представлявших интересы Эрмитажа в этом конфликте, и большая их часть, помня, чем в последнее время заканчивались истории, связанные с расследованием деятельности коммерческих организаций, оказавшихся под прессингом правоохранительных органов, были вынуждены выехать за рубеж. Магнитский же сказал, что у него здесь семья, дети, мать, и что он ни в чем не виноват и поэтому остался в России. Директора «Эрмитаж кэпитал менеджмент», подданного Великобритании Уильяма Браудера, тем временем, объявили в России в розыск, одновременно аннулировав его визу и запретив ему въезд в Россию.. Из-за границы он пытался добиться справедливости, вернуть Фонду украденные компании, а бюджету - 230 миллионов долларов налогов, которые заплатили старые владельцы компаний, и которые были украдены их новыми владельцами - рейдерами. Последние беспрепятственно «выкачали» их из Федеральной налоговой службы в течение одного рабочего дня и увели деньги в неизвестном направлении.
Пока Уильям Браудер обращался к правительствам России, Великобритании и в международные правительственные и неправительственные организации, следствие взяло Сергея Магнитского под стражу, получается, в качестве своеобразного «заложника». Все случилось именно так, как это уже не раз бывало в новейшей истории России с юристами и иными наемными работниками фирм, намеченными в качестве жертв алчности и произвола.

АТУ ЕГО, АТУ!

После ареста 02 декабря 2008 года Магнитский вначале поступил в СИЗО-5. Через три неполных месяца после ареста, когда выяснилось, что Магнитский не идет на сговор со следствием и не дает нужных следователям показаний ни на себя, ни на других, следствием была предпринята попытка незаконным путем заполучить заключенного назад в ИВС. 21 февраля 2009 г. постановлением следователя О.Ф. Сильченко С.Л. Магнитский был незаконно переведен из СИЗО-77/5 в изолятор временного содержания ГУВД г. Москвы № 1. Адвокаты Магнитского обратились с жалобой в Генеральную прокуратуру РФ, где отметили: «...подобное решение следователя свидетельствует исключительно о намерении оказать психологическое и моральное давление на него». Магнитского пришлось вернуть в СИЗО-5, и тогда началась травля заключенного в условиях смежного ведомства, осуществить которую стало -увы- вполне возможно. С помощью руководства СИЗО-5 следствие успешно оказывало психологическое давление на Магнитского. За неполные пять месяцев пребывания в СИЗО-5 его 4 раза переводили из одной многоместной камеры в другую. И в результате из практически здорового (городская амбулаторная карта Магнитского не содержит сведений о заболеваниях, об обращениях к врачам), за неполные пять месяцев содержания под стражей он превратился в тяжелобольного человека. В связи с этим 28 апреля Магнитский был переведен в ФБУ СИЗО-1 «Матросская Тишина», где находится медицинский стационар, штат врачей различного профиля, медицинское оборудование. Там Магнитскому 1 июля 2009 года проведено ультразвуковое исследование и поставлен диагноз «калькулезный холецестит». При обследовании врачом хирургом, назначено контрольное ультразвуковое обследование через месяц, а после которой должна проводиться плановая операция.
Как только выяснилось, что заключенный серьезно болен, за него взялись нешуточно. Началась виртуозная перепассовка его подальше от врачебной помощи. Всего за неделю до назначенного контрольного УЗИ в медицинском стационаре, Магнитского переводят из больницы в СИЗО-77/2 («Бутырская тюрьма»), где нет для этого необходимых медицинских условий. Проделал это начальник СИЗО-99/1 ФСИН России И. Прокопенко под предлогом якобы ремонта этажа. Объяснил он членам ОНК свое решение так: «Я обратился к нескольким следователям и от некоторых получил согласие на перевод их подследственных в другие СИЗО. Среди них был следователь Магнит-ского О.Ф. Сильченко».
При этом должностные лица мало озаботились соблюдением хотя бы видимости законности, так как в данном случае не следователь, а врачи должны были принимать соответствующее решение. Но Прокопенко был уверен в своей безнаказанности, «ничтоже сумняще-ся» перевел с этажа лишь «порядка пяти человек», но к ремонту этажа так и не приступили даже спустя пять месяцев после этого.
Итак, 25 июля 2009 г. Магнитский был переведен из «Матросской Тишины» в СИЗО-77/2 «Бутырская тюрьма», где травля продолжилась с особой жесткостью. Его начали перебрасывать из камеры в камеру, при этом каждая новая камера была хуже предыдущей. О содержании в этих камерах Магнитский сделал свои записи.
Камера 267 - с 25.07 по 01.09. Площадь 10,8 кв.м. Одновременно с ним в течение 1 дня содержались еще 2 человека. Потом 1 день в одиночестве, далее всегда вдвоем. В камере 4 кровати. В камере отсутствовал вентиль водопровода для подачи холодной воды. 04 августа он обратился с просьбой установить вентиль. Ответа не последовало. Камеры Бутырской тюрьмы оборудованы водопроводом горячей воды, однако горячая вода в камеры не подается, вентили перекрыты. В соответствии с Правилами внутреннего распорядка, если в камерах нет горячей воды, то администрация обязана выдавать ежедневно горячую воду для стирки и кипяток для питья. Члены ОНК проверили эти камеры уже после гибели Магнитского, и убедились, что водопровод горячей воды заглушен и поныне. Бачки с питьевой водой были пусты. Для любого заключенного отсутствие горячей воды - это большая проблема, а для человека с заболеванием желудочно-кишечного тракта просто губительно. Тем более, что в камере 267 не было горячей воды, кипятильника, чайника. Кипятильник у него отобрали при поступлении и отправили на склад. Он сразу же обратился с письменным заявлением выдать личный кипятильник со склада. Просил выдавать кипяток. Кипяток ему выдавать отказались. 26 июля 2009 года во время утреннего обхода Магнитский обратился к представителям администрации СИЗО с рядом письменных заявлений, в том числе о выдаче ему со склада личных вещей кипятильника. В нарушение ст. 91 Правил внутреннего распорядка, утвержденных приказом Минюста РФ от 14 октября 2005 г. № 189 заявления Магнитского не были приняты со ссылкой на то, что в выходные дни заявления не принимаются. Заявления были приняты только на следующий день, 27 июля. 29 июля 2009 г. Магнит-ский во время обхода камер заявил устную жалобу о том, что ему не выдают кипятильник. 30 июля руководство предложило написать еще одно заявление о выдаче кипятильника, поскольку предыдущее было утеряно. Кипятильник в тот день он так и не получил. В итоге кипятильник он получил только через 6 дней. Теперь кипятильник появился, но возможность подогреть себе питье была ограничена - в ночное время электропитание в розетках отключают. 5 августа Магнитский просил организовать горячее водоснабжение в камере для стирки и гигиенических целей. На это администрация СИЗО
ответила, что не обязана подавать в камеры горячую воду, а тот факт, что в других СИЗО, где содержался Магнитский, такая вода есть, по мнению ад-министрпации СИЗО, свидетельствует о нарушении правил, и он может подать жалобу на руководителя ИЗ-77/5 за то, что там в нарушение правил была горячая вода. 13 августа Магнитский подал письменную жалобу на отключение розеток в ночное время. Ответа не получил. 31 августа Магнитский подал жалобу в УФСИН г. Москвы на то, что администрация в СИЗО не обеспечивает ежедневный прием предложений, жалоб и заявлений от обвиняемых и что условия содержания не соответствуют Правилам внутреннего распорядка в СИЗО. На следующий же день, 1 сентября Магнитский был переведен из камеры 267 в камеру № 59, что привело к еще худшему содержанию.
Камера 59. С 01.09. по 08.09. Содержался восемь дней. Площадь 8,2 кв.м, четыре койки, содержались вчетвером. Не соблюдалась установленная ст. 23 №103-ФЗ от 15.07.2005 года об обеспечении нормы санитарной площади в размере 4 кв. м. на человека (в данном случае приходилось по 2 кв. м на человека.). Камера не была оборудована столом и скамейками с числом мест по количеству содержащихся, за столом мог разместиться только один человек. В камере не было полки для туалетных принадлежностей, зеркала, вмонтированного в стену, радиоприемника, холодильника, телевизора. Канализация требовала ремонта, из туалетной чаши шел нестерпимый запах, заключенные вынуждены затыкать отверстие канализации пластиковыми бутылками, что, однако, мало помогало. Расстояние от туалета до койки составляет менее метра. Напольная чаша туалета была не отделена от помещения камеры перегородкой. Во время пребывания Магнитского в этой камере заключенные использовали простыни в качестве ширмы, чтобы не пользоваться туалетом на виду у всех. Единственные в камере электрические розетки располагалаь прямо над туалетной чашей, и заключенным приходилось готовить горячие напитки в отхожем месте. Напольная чаша туалета была установлена вплотную к стене, площадка над ней мала, пользование таким туалетом затруднительно. Вечером 8 сентября из напольной туалетной чаши стали подниматься канализационные стоки. В тот же вечер заключенных этой камеры перевели в камеру №35.
Камера 35. С 08.09. по 10.09. Содержался три дня. Площадь 10,1 кв. м. В камере 6 коек. Одновременно содержались трое человек. В окнах камеры отсутствовали стекла, стены были сырыми. На следующий день и в этой камере из канализационных стоков под раковиной стала подниматься вода, и к вечеру половина пола камеры была затоплена. Заключенные просили устранить неисправность, сантехник пришел только в 22 часа, но не смог устранить поломку. Заключенные просили перевести их в другую камеру, но их оставили в камере до утра. На следующий день слесарь пришел только вечером, когда уже канализационными стоками был заполнен весь пол. Заключенные передвигались по камере, лазая по кроватям. Сантехник долго пытался устранить неисправность, но вновь его квалификации почему-то не хватило. И сантехник, и надзиратель, который его привел, долго возмущались тем, в каких условиях приходится сидеть этим заключенным. Их просили перевести в другую камеру, но эти сотрудники не могли решить вопрос о переводе без разрешения начальства. В итоге 35 часов люди вынуждены были жить среди канализационных стоков. Разрешение было получено только в 23 часа, после чего заключенных перевели в камеру № 61.
Камера 61. Площадь 8,2-8,5 кв. м. Четыре койки. В камере №61 не было не только стекол, но и оконных рам. 11 сентября Магнитский подал жалобу с просьбой вставить рамы и стекла, но реакции не последовало. Из-за холода заключенным пришлось спать в одежде и укрываться куртками. Но рамы не вставляли. 18 сентября заключенные подали жалобу на то, что из-за отсутствия окон они простудились, и только после этого рамы и стекла были вставлены. Правда, к приходу комиссии в камере 59 был установлен телевизор, но при этом по-прежнему нормы нарушены: заключенных содержалось трое, на каждого человека приходится 2,7-2,8 кв. метра площади.
Суды. Участие в судебных заседаниях сопровождается жестокими, унижающими человеческое достоинство, обстоятельствами, опасными для здоровья. На суды Магнитского вывозили несколько раз. Вот как это происходило по записям Магнитского.
Камера сборного отделения. Из камер выводят в 7.00 - 7.30 утра, то есть до завтрака. Держат в камере сборного отделения до 9.00 - 10.00 часов. После чего отправляют в суд. Члены ОНК осмотрели камеры сборного отделения, где собирают группы заключенных для отправки в суды г. Москвы. Наши наблюдения и опросы заключенных подтверждают записи в дневнике Магнитского. «Помещения площадью 20-22 кв.м, без окон. могут поместить до 70 человек, так что не только присесть, но и стоять бывает негде. Многие курят, без вентиляции дышать трудно. В большинстве камер туалеты никак не отгорожены. В некоторых есть краны с водопроводной водой, но пить ее без кипячения невозможно». Во время посещения члены ОНК увидели, что в камере сборного отделения нет вентиля для смыва в туалете, также не был отгорожен туалет. Шторку повесили только во время нашего обхода, Мы её увидели, когда повторно зашли в камеры. Сотрудники СИЗО пытались уверить нас, что она была. 10.09.2009 с 11 часов утра до 19-30 Магнитский провел в сборном отделении без горячей пищи и питьевой воды, без душа (этот день по графику был душевой). В этот день его никуда не повезли. Но душевой-то день прошел, а в условиях Бутырской тюрьмы это означало, что Магнитский две недели не имел возможности помыться.
Перевозка. Вот как об этом написал Магнитский: «Для перевозки используются машины с отделениями примерно 3,2 м длиной, 1,2 м шириной и 1,5 м высотой. В такие отделения, рассчитанные на 15 человек, помещают до 1718 человек, так что некоторым приходится ехать стоя, согнувшись в неудобной позе. Путь от тюрьмы до суда занимает обычно около часа, но в один из дней мне пришлось провести в такой машине 4,5 часа вечером, потому, что машина из суда отправилась не прямо в тюрьму, а заезжала в другие суды, чтобы забрать оттуда заключенных. В тюрьму машина с заключенными обычно приезжает в 19.00 - 19.30 часов. Но держат в машине до 20 часов, объясняя, что готовят документы. Но и после этого прибывших из судов арестантов не разводят сразу по камерам, а держат в камере сборного отделения по 3-3,5 часов, так что в камеру я ни разу не попал раньше 23 часов».
Питание. В дни суда выдают сухие пайки, однако пользоваться ими невозможно, т.к. как в Тверском суде не дают кипяток для заваривания сухих смесей. Заключенные попадают в свои камеры поздно ночью. Горячий ужин им уже не выдают. В результате время между приемами горячей пищи может составить до 38 часов. А если судебное заседание длится несколько дней подряд, то интервал между приемами горячей пищи увеличивается еще больше.
«13 августа я направил жалобу председателю Тверского районного суда г. Москвы на то, что не выдают кипяток. Ответа не получил. 14 сентября. В суде снова не выдали кипяток. Во время судебного заседания я попросил судью Криворучко предоставить возможность получить горячую пищу, но судья отказал, сославшись на то, что это не является обязанностью суда». Следует отметить, что с подобными проблемами при перевозке в суд и в судах сталкиваются и другие подследственные.
Медицинская помощь. По прибытии в Бутырскую тюрьму С. Магнитский не был осмотрен врачом. Вот как он сам описывал события. 26 июня обратился в администрацию с письменным заявлением о приеме врачом. Врач не принял. 09 августа обратился с заявлением о приеме начальником тюрьмы, указал, что его здоровью угрожает опасность. Ответа не было. 11 августа. Заявление о приеме врачом, указал, что срок проведения назначенного обследования давно прошел. К врачу не отвели. Кроме письменных заявлений, обращался устно во время обхода фельдшерами (обход 1-2 раза в неделю). Отвечали: «Пишите заявление. Писал? Тогда ждите». 14 августа. Обратился с заявлением с просьбой передать от родственников лекарства, назначенные врачом «Матросской Тишины». 17 августа, Наталья Николаевна Магнитская, мама Сергея, принесла лекарства. Их не передали. После обращения матери к руководству медчасти выяснилось, что лекарства переданы по ошибке в другую камеру. Наталья Николаевна Магнитская вновь купила лекарства и только после этого, 04 сентября_лекарства были переданы, то есть через 18 дней. 24 августа. «Болезнь обострилась настолько, что уже не мог лежать. В 16 часов сокамерник стал стучать ногой в дверь, требуя, чтобы меня вывели к врачу. Надзиратель обещал пригласить врача. Сокамерник много раз повторно требовал врача. К врачу вывели только через пять часов. Из заявления Магнитского адвокату: « Врач была недовольна. На жалобы и отсутствие лечения она сказала, что в медицинской карте написано, что он уже лечился: «Что ж, вас каждый месяц лечить?» На мои просьбы назначить диетическое питание сказала, что нужно записаться на прием к хирургу и он решит этот вопрос». Тем не менее фельдшер Хохлова не передала заведующей терапевтическим отделением Ларисе Литвиновой просьбу Магнитского о приеме. Об этом членам ОНК сообщила сама Лариса Литвинова. Удивительно, но факт: медики СИЗО Бутырки не ведут дневниковых записей, в которых должны отражаться подробности оказания медицинской помощи заключенным.
25 августа. Написал заявление о приеме врачом-хирургом. Ответа не последовало. Диетическое питание Магнитскому так и не было организовано.
26 августа. Обход камер заместителем начальника Бутырской тюрьмы. Магнитский пожаловался на неоказание медицинской помощи, что не проводится назначенное обследование. Пытался показать письмо, в котором указано выявленное заболевание. Ему не дали сделать это: «Вы нас задерживаете».
31 августа. «Аналогичный обход. Был другой представитель администрации тюрьмы. Письмо взял. Начальник медицинской части обещал разобраться. По поводу оперативного лечения сказал: «Это когда вы пойдете на волю. Тут вам его никто не обязан предоставлять». И ушел» (Из письма Маг-нитского адвокату). Зам. начальника медчасти Бутырской тюрьмы Дмитрий Кратов заявил членам ОНК, что Магнитский ни разу не жаловался ему на обходах на отсутствие медицинской помощи. Это заявление вызывает по меньшей мере удивление.
18 сентября 2009 года. Обращение адвокатов к начальнику СИЗО Комнову Просьба
-обеспечить проведение контрольного ультразвукового исследования
-о результатах исследования и назначенном лечении сообщить адвокатам. Безрезультатно.
Изоляция от общения с семьей За 11 месяцев пребывания Магнитского под стражей ему, вопреки статье 18 Зкона РФ «О содержании под стражей» не было предоставлено ни одного свидания с матерью, женой, другими родственниками. В Бутырской тюрьме Магнитский С.Л. подвергся еще более строгой изоляции и ограничениям в общении с семьей, чем это было в СИЗО-5 и Матросской Тишине. Так, законом предусматривается право вести переписку с родственниками и иными лицами. ПВР предусматривается, что администрация тюрьмы ежедневно ведет прием корреспонденции от заключенных, в течение 3 дней проверяет их и отправляет адресатам. Вместо этого заключенным предлагается оставлять письма на специальном ящике в прогулочном дворике, откуда администрация должна их в срок забирать и отправлять на почту. Оставленное 9-го сентября Магнитским письмо еще 15 сентября лежало там же. Письма от родственников идут 10-12 дней, междугороднее письмо Магнитский получил только спустя 25 дней со дня отправки.
Контроль прокуратуры. Органы прокуратуры, обязанные контролировать условия содержания на соответствие их законодательству, не выполняли своих функций. И не только курирующие московские СИЗО прокуроры. 11 сентября 2009 года адвокат Харитонов Д.В.направил жалобу на имя Генерального прокурора России Ю. Чайки, копию начальнику Следственного комитета при МВД РФ Аничину А.В., а также старшему следователю по особо важным делам Следственного комитета при МВД РФ Сильченко О.Ф.. Адвокат просил:
- проверить обстоятельства, описанные в жалобе и опросить Магнитского о нарушениях, допускаемых в отношении него в ФБУ ИЗ-77/2 УФСИН России по Москве, опросить других заключенных, содержавшихся с Магнит-ским, а также доставлявшихся вместе с ним в Тверской районный суд для участия в судебных заседаниях 06, 10 и 18 августа 2009 года.
- проверить законность неоднократных переводов Магнитского СЛ. из одного следственного изолятора в другой.
- обязать администрацию СИЗО создать условия, обеспечивающие Маг-нитскому реализацию его прав, для чего истребовать у ФБУ ИЗ-77/2 и у УФСИН России по г. Москве копию текста его жалобы от 31 августа 2009 года и сведения о ее подаче и направлении адресату.
- истребовать из ФБУ ИЗ-77/2 сведения о регистрации в журнале в порядке п. 92, 93 Правил внутреннего распорядка заявлений и жалоб адвоката, копии указанных жалоб и заявлений, сведения об ответах на них, сведения о назначенном Магнитскому С.Л. медицинском обследовании и лечении, медицинских осмотрах, содержащихся в его медицинской амбулаторной карте.
Безрезультатно.

ТРАГИЧЕСКАЯ РАЗВЯЗКА

13 октября 2009 года, за месяц до смерти, Сергей Магнитский сделал заявление следователю СК МВД РФ Грицаю, которое было приобщено к материалам его уголовного дела. В нем он сообщал о том, что ему с ведома следствия создаются невыносимые условия содержания.
16 октября 2009 года. Магнитский выступил с заявлением о крупной «операции» по выкачиванию денег из государственного бюджета высокопоставленными чиновниками МВД РФ. Дал подробную схему, как это делалось, назвал фамилии. И начался финальный этап этой истории. Вот факт, о котором Магнитский написал начальнику медсанчасти. «Вечером 18 октября 2009 г. в камеру № 708, где я содержался, был помещен человек, представившийся Денисом (впоследствии он сказал, что его зовут Леонид). Этот человек вел себя странным образом. В частности, он спрашивал, почему я так с ним поступил, хотя я видел его впервые. Он производил впечатление человека психически неадекватного. Опасаясь за свою безопасность, с сокамерником спали по очереди». После этого визита странного человека у Магнитского ухудшилось состояние здоровья. Тут следует описать условия в камерах, где он содержался перед смертью.
Камера 708. Площадь 8,2 - 8,5 кв. м. На 4 койки. Дневной свет отсутствует из-за того, что окно выходит на прогулочный дворик, навес закрывает свет. Во время проверки членами ОНК в 14 часов дня в камеру не проникал дневной свет, окно было темным. Камера 714. Площадь 8,2 кв. м. В ней также дневной свет отсутствует из-за того, что окно выходит на прогулочный дворик, навес закрывает свет. Круглые сутки больные заключенные не видели дневного света. Далее его переводят в еще одну камеру. Обстоятельства перевода были изощренной пыткой.
12 ноября 2009 года Магнитского С.Л. вывозили в Тверской районный суд для участия в судебном заседании, откуда он вернулся в тюрьму в 19 часов. Вот как описывал этот странный эпизод: «До 24 часов меня содержали в сборном отделении, потом уведомили, что переводят из камеры 714 в другую камеру. Я просил, чтобы перевод отложили до утра, чтобы не переводили в ночное время, но мне в этом было отказано. Я смог только собрать личные вещи, а приготовить себе горячую пищу, которой был лишен весь день 12 ноября, времени не дали. В камеру 305, куда я был переведен, попал только примерно в 1-30, ночи, из-за позднего времени и усталости не смог приготовить себе горячую пищу. В результате я был лишен права на непрерывный 8-часовый сон и на прием горячей пищи в течение более 24 часов».
13 ноября 2009 года. Магнитский написал жалобу начальнику СИЗО-2, которую нельзя рассматривать иначе как мольбу о спасении. «12 ноября в течение 24 часов я был лишен возможности приема горячей пищи и 8-часового сна в течение ночного времени, что по-видимому, послужило причиной обострения болей в области поджелудочной железы и появлению весьма неприятных болей в области печени, которые меня ранее не беспокоили, и тошноты. В связи с этим прошу дать мне рекомендации относительно того, следует ли мне принимать какие-либо лекарства для лечения печени, если описанные боли не прекратятся или будут систематически продолжаться. Кроме того, прошу наконец сообщить мне, когда будет проведено назначенное еще на август ультразвуковое исследование». Эта жалоба написана за три дня до смерти. А между тем через несколько дней его должны были освободить из-под стражи. 24 ноября истекал годовой срок его содержания под стражей. Но у следствия не было достаточных доказательств его вины для начала судебного процесса. И как быть организаторам травли? Терапевт Лариса Литвинова заявила членам ОНК, что осматривала Магнитского каждый день с 7 октября по 12 ноября. «У него была уверенная положительная динамика. Последние две недели нахождения в терапии он не жаловался. Он переживал из-за судебных следственных действий. Просил меня, чтобы я дала ему справку на суд 12 ноября о том, что он находится в стационаре».
Такую справку врач Литвинова Магнитскому дала. В ней было написано: «Магнитский С.Н. находится на лечении в стационаре с диагнозом: желчекаменная болезнь, холицистопан-креатит, обострение. Состояние здоровья удовлетворительное. ЭКГ - ритм синусовый, правильный, 66 уд. в мин. АД - 120/70, пульс 72 уд. в минуту. В судебно-следственных действиях принимать участие может. В следственном изоляторе содержаться может». Эта справка была подписана начальником Бутырки Дмитрием Комновым и зам. начальника по медицинской части Дмитрией Кратовым. Но ни факсимильных подписей, ни печатей на ней не было. Судья Тверского районного суда Сташина отказалась приобщить ее к материалам дела, хотя у нее была возможность установить достоверность этих данных.
Распассовка снова удалась. И 13 ноября на заседании Тверского суда было принято решение о продлении срока содержания под стражей. Якобы случайно, не должным образом оформленная справка, и явилась формальным предлогом для отказа суда освободить тяжелобольного заключенного под подписку о невыезде или под залог. Члены ОНК встретились и с некоторыми сокамерниками Магнитского. Заключенный Зеленчук, свидетель последних часов пребывания Магнитского в Бутырке: «Сергея сильно выбило из колеи, что ему на судебном заседании 12 ноября подменили материалы уголовного дела». Однако у нас, членов ОНК сложилось впечатление, что Зеленчук не сказал нам всего, что знал.
13 ноября состояние его резко ухудшилось. Почему 14 и 15 ноября его не перевели в больницу «Матросской тишины», где есть специалисты и УЗИ? Возникает вопрос: может быть, руководство СИЗО «Бутырка» не получило разрешения на перевод Магнитского от следователя? Почему 16 ноября Магнитского так долго не везли в «Матросскую тишину»? Врач Литвинова обнаружила, что он нуждается в хирургическом лечении еще на утреннем обходе. Может, его перевод из одного СИЗО в другое также согласовывали со следствием? Скорая была вызвана, однако (и здесь сведения из разных источников расходятся), далеко не утром: терапевт Литвинова сообщила, что вызвали «скорую» в 14 часов, а О. Григорьева из мед. управления УФСИН Москвы, что в 14-47. Таким образом, между решением о госпитализации Магницкого и его отправкой на госпитализацию прошло более пяти часов. На что ушло все это время? 16 ноября в 17-22 увезен на «скорой помощи» в СИЗО-1 «Матросская Тишина».
Членам ОНК показали видеозапись его выхода. Видно, как по коридору идет человек в светлой куртке. Его сопровождают двое мужчин.. У Магнитского в руках две сумки, а затем - два или три пакета. Мужчины доводят его до двери. По словам Комнова, дальше им идти нельзя. Это работники хозобслуги. Видно Магнитского в профиль. Он наклоняется, чтобы взять сумки, пакеты. Камера снимает его сверху. Впрочем, эту запись родственники еще не видели, а потому точно утверждать, что на видеосъемке С.Л. Магнитский нельзя. Что же случилось с Сергеем Магнитским в Матросской тишине? Видеозаписи прибытия Магнитского в Матросскую тишину членам ОНК не показали. Привезли его в СИЗО в 18-30. Он сам шел с мешками, был в нормальном состоянии. Привели к дежурному фельдшеру. Фельдшер вызвал врача-хирурга Гаусс. Из записи в истории болезни: «18.30. осмотр дежурным хирургом. Диагноз: острый холецисто-панкреатит. Госпитализация в хирургическое отделение. Для динамического лечения и наблюдения». Так об этом рассказала членам ОНК хирург Гаусс Александра Викторовна. Она увидела Магнитского в кабинете фельдшера на сборном отделении в сопровождении одного конвоира из СИЗО-2 ( Бутырка), Магнитский был уже в клетке.
Гаус приступила к оформлению истории болезни. По ее словам, больной вел себя адекватно, подписал согласие на госпитализацию, отвечал на вопросы. Во время ее приема у Магнитского было два позыва на рвоту (самой рвоты не было), и она дала ему пакет. В 19-00 он вдруг стал говорить: «Зачем берут мои вещи?» Она ответила ему: «Ваши вещи никто не досматривает». Он: «Нет, вы же видите, их досматривают!», схватил кушетку, которая стояла в его клетке, раза два ударил по решетке, а потом сел, прикрылся пакетом и сказал, что его хотят убить. Такое поведение продолжалось недолго. Но тем не менее врач посчитала, что это было похоже на острый психоз, манию преследования, в связи с чем вызвала усиление и городскую психиатрическую скорую. И ушла к себе в отделение, на пятый этаж. Таким образом, больной оставался без квалифицированного врачебного наблюдения до самого момента, когда впал в кому.
Потом родственники обнаружили на кистях рук множество синяков. Нас уверяли, что это он получил, когда бил кушеткой о решетку клетки, но члены ОНК осмотрели этот кабинет, и стало ясно, что хорошо размахнуться указанным предметом в этой клетке трудно по причине
ее небольшого размера. Зачем понадобилось вызывать усиление к тяжело больному человеку? И что делало «усиление»? Как усмиряли? Это вопросы для следствия. Усиление ( в лице службы ДПНСИ) явилось. Магнитскому надели наручники и перевели в отдельный бокс тут же, в приемном отделении. Беседа с врачом психиатрической скорой помощи Корниловым Виталием Владимировичем (по телефону) добавила в эту картину следующие детали: Психиатрическую бригаду вызвали на освидетельствование в 19-30. Скорая пришла в СИЗО в 20 часов. Но ее врачей к пациенту сразу не пустили. «Мы ждали более часа. Потом сотрудники тюрьмы пришли и сказали, что больной умер. «Ну мы все-таки врачи «Скорой помощи», вдруг потребуются реанимационные мероприятия. Пошли. Зашли в камеру. Он лежал на полу, и мы определили признаки биологической смерти. Там был кто-то из медперсонала, потом пришел мужчина. Женщины-врача я не видел». В боксе был фельдшер Саша, он выполнял реанимационные процедуры при помощи специального устройства (подушка Амбу). Потом пришла врач Гаус и распорядилась доставить Магнитского в отделение реанимации. Как-то странно все это: одни врачи (психиатры) видели заключенного мертвым, другие (Гаус) пытались Магнитского оживить. Уже умершего? Как бы то ни было, Гаус утверждает, что сердце остановилось в 21.50.
Предварительный диагноз - кардиомиопатия - острая сердечная недостаточность. Желчный и поджелудочная в полном порядке. Это известно из неуказанных источников, так как результаты вскрытия пока не опубликованы. Однако болезненный живот и сделанная за пять дней до этого ЭКГ данную версию не подтверждают. Соверен-но очевидно, что слова врачей противоречат друг другу. Они намеренно скрывают правду. Нет уверенности и в том, что у Магнитского в действительности был острый психоз, из-за которого его нельзя было перевести в хирургическое отделение. Ведь по словам самой Гаусс, Маг-нитский очень быстро успокоился. Возможно, это была нормальная реакция человека, который понял, что его жизнь в опасности и увидел, что роются в его вещах: и у него действительно пропали дневники - 48-страничные записи, которые он вел в СИЗО.

ОФИЦЕРСКАЯ «ЧЕСТЬ»

В ходе проверки условий содержания Магнитского в СИЗО-2 «Бутырская тюрьма» мы пришли к выводу, что обстоятельства, приведшие к смерти заключенного Маг-нитского С.Л. нельзя рассматривать без связи с ходом расследования уголовного дела. Все факты свидетельствуют о том, что и следователь, и суды, и сотрудники СИЗО, в том числе и тюремные врачи, действовали как опытные загонщики, затравливая человека в угол с целью добиться от него оговора себя и других. При этом намеревались остаться «чистенькими». Начальник СИЗО-2 «Бутырка» Д. Комнов показал членам ОНК запись, которую он взял у Магнитского перед его отъездом из «Бутырки»: «За время пребывания в СИЗО никакого давления, ни физического, ни психологического ни со стороны сотрудников администрации и сокамерников не оказывалось». Это что же надо сделать с человеком, подавшим сотни жалоб и заявлений, чтобы напоследок он подписал такое?!
У многих сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний, мы заметили, любимая песня «Офицеры». По всей видимости, многие мнят себя таковыми. Да, когда в 90-ых годах в Государственной Думе встал вопрос о снятии этого статуса с сотрудников тюремной службы, многие, в том числе и бывший в то время депутатом Валерий Борщев, отклонили это предложение. Поскольку снятие офицерских погон влекло за собой лишение многих льгот, в том числе понижение ставок и окладов. Увы, кроме привилегии называться офицерами, некоторые сотрудники московских СИЗО представления не имеют о таком понятии, как офицерская честь. Ложь, изворотливость, подтасовки стали для участников данной истории обыденным делом. Мы видим, что Магнитский постоянно боролся за свою жизнь и за свои права. Им и его адвокатами написаны сотни жалоб и заявлений. И тем не менее начальник СИЗО-2 Комнов продолжал утверждать: «На прием ко мне Магнитский не записывался и с жалобами не обращался. И адвокат никогда не обращался». В доказательство своей лжи он принес нам тюремный журнал регистрации жалоб и обращений. Там действительно не были указаны ни обращения Магнитского, ни его адвокатов, ни его матери. Это свидетельствует либо о халатности, либо, если такая запись велась, о том, что впоследствии журнал был переписан. Мы познакомились с записями в журнале, и у нас сложилось впечатление, что они сделаны одной рукой и одной ручкой.

КЛЯТВА ГИППОРКРАТА

Теми же пороками пронизана и тюремная медицина. Вопрос о переводе тюремной медицины в гражданскую систему здравоохранения стоит давно. И тут тоже приводят аргумент, что тогда медицинское обслуживание будет еще хуже, поскольку гражданские медики получают зарплаты меньше, чем тюремные. Беспощадность к больным, полная зависимость от указаний тюремного начальства, их безнаказанность полностью нивелируют все якобы плюсы собственной тюремной медслужбы. Видимо, Россия должна, наконец, выполнить требование Европейских пенитенциарных правил о том, что медицина должна быть выведена из подчинения системы исполнения наказаний. История гибели Сергея Магнитского высветила многие пороки системы. Но только потому, что и сам Магнитский был грамотным и принципиальным человеком, и у него была возможность привлечь адвокатов. Его жалобы позволили членам ОНК получить доказательства организованных ему пыточных условий содержания. Но в то же время сотни тысяч других, безвестных и безденежных заключенных томятся в жестоких условиях без адвокатской и медицинской помощи, под психологическим и иным воздействием следователей. Без защиты надзирающих органов прокуратуры. Эта история должна стать поводом для серьезного анализа дел в таком важном «государевом» «окаянном деле», как тюрьма.

(От редакции. Редакция РТЖ будет знакомить своих читателей с результатами расследования дела о гибели Сергея Магнитского.)