Алексанян – правило, а не исключение

Право граждан на адекватную медицинскую помощь неотъемлемо. Социальный и юридический статус на это право не влияет и заключённого обязаны лечить точно так же, как любого другого человека.

К сожалению, это право нарушается очень грубо, и официальные инстанции практически не реагируют на обращения правозащитников. Максимум, что они делают - шлют в ответ формальные отписки о том, что никаких нарушений не обнаружено.

Заключённые, больные туберкулёзом и ВИЧ, должны содержаться отдельно от остальных инфекционных больных. Это прописано и в законе о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, и в уголовно-исполнительном кодексе. Но у нас, к сожалению, эта норма повсеместно нарушается. В лучшем случае для ВИЧ-инфицированных могут организовать отдельный отряд, но должного лечения им очень часто не обеспечивается. Это происходит по разным причинам. Например, средства, отпущенные на лечение могут не доходить - теряться по дороге. Когда они поступают из Минфина в УФСИН, оттуда отправляются в округ (эта система тоже укрупнена по округам), потом приходят в Управление исполнения наказаний по Москве - и бывает, что теряются на пути к больному. Если же они поступают, то, как правило, количество больных уже другое, и средств чаще всего не хватает.

Когда ВИЧ-инфицированный человек заболевает туберкулёзом - это совершенно отдельное особо опасное состояние, потому что эти болезни друг друга многократно усиливают. ВИЧ в этом случае развивается стремительно, в десятки раз быстрее, чем без туберкулёза. А тюремное начальство при этом ещё периодически практикует психологические эксперименты вроде усаживания за один стол и еду из одной посуды ВИЧ-инфицированных и всех остальных. Это способ давления, который преподносится, как борьба с воровскими традициями: некая декларация равенства всех зеков - и опущенных, и ВИЧ-инфицированных. Таких "мелочей" очень много, но никто на них особенно внимания не обращает - Россия, как известно, не Швейцария.

Есть такое положение, что заключённые или их родственники, если они не доверяют тюремной медицине, могут за свой счёт заказать обследование независимым специалистом, который приедет, например, в колонию, осмотрит больного, сделает назначения и будет его наблюдать и лечить. Это положение нарушается повсеместно. Иногда только потому, что система просто не может признать свою неправоту, или для сохранения чести мундира, или из-за собственной безопасности.

Например, недавно я вместе с женой осуждённого Павла Соколова (он переведён из ИК-3, Форносово в печально известную "Яблоневку" - ИК-7) был на приёме у ВРИО начальника УФСИН по СЗФО РФ полковника Игоря Дедовича. Жена Павла убеждена, что её мужа, пытавшегося жаловаться на неоказание ему медицинской помощи, сознательно сделали нарушителем, чтобы "обезвредить" жалобщика.

Я задал вопрос Дедовичу, не находит ли он странным тот факт, что Павел в течении трёх лет не только не имел нарушений, но у него даже имелись поощрения, а за последние три месяца эти нарушения "поперли косяком" и именно после того, как Соколов начал жаловаться на администрацию. Господин Дедович согласился, что это действительно странно. Но тем не менее не пожелал сделать какие-либо оргвыводы по этому поводу.

А у Соколова между тем травмирована связка коленного сустава, и дело, похоже, идёт к инвалидности, если он не инвалид уже сейчас. Он на словах говорит, что ему никакой помощь вообще не оказывается, но письменных заявлений от него никаких нет. Потому что заставить человека написать бумажку о том, что у него нет претензий, в этой системе несложно. А как дела обстоят не самом деле, тюремное начальство - от мелких чинов до самой верхушки - не интересует абсолютно и не интересовало никогда. Главное - удачно отчитаться, что всё нормально и никто не жалуется.

В некоторых случаях пенитенциарщики готовы идти и на откровенные явные нарушения закона. Такое бывает, если заключённого не удаётся сломать и, что называется, коса находит на камень. Есть, например, такой заключённый Князев, который упорно жалуется, что ему не оказывают медицинской помощи (он болеет железодефицитной анемией). В знак протеста он недавно вбил себе в бок три гвоздя. По закону, его с такой травмой не имеют права помещать в ШИЗО, но его туда поместили. При этом сотрудница медчасти сказала, что раз у больного железодефицит, то гвозди в организме не повредят - сострила, вероятно. Такой цинизм - явление типичное. А суть в том, что дело Князева практически политическое, Князев ФСИНу неудобен и ФСИНу было бы хорошо, если бы он исчез.

Думаю, что с Алексаняном та же ситуация: есть ли от него жалобы уже неважно. Важно есть сам Алексанян, или его нет.