Ожидания общества от смены руководства ФСИН

 
Тюремная система формировалась многие десятилетия. Система лагерей, созданная одним из заключенных (Френкель), функционерами (Эйхманом, Плинером и другими), вся советская система принудительного труда, вначале была призвана решать две задачи - обезвреживать и локализовывать всех непокорных, также, формировать армию дешевой рабсилы для поднятия экономики страны. Впоследствии, система породила чудовищного монстра, начавшего, год за годом, пожирать самого себя (об этом ниже).

Устоялись мощно и сильно: порочные традиции, психология мародеров и садистов. Даже создавались институты, появлялись ученые от ФСИН, защищались диссертации, писались научные труды, оправдывающие главную мысль - наказание за преступление должно обязательно сопровождаться не только (и не столько) воспитанием и перевоспитанием, но и ограничениями в: физиологии, душевных потребностях, даже - в интеллектуальных. Например, до сих пор сохранилась в тюремном нормотворчестве странное положение - каждый заключенный имеет право пользоваться только пятью книгами.

По каким критериям высчитывался вред (бесполезность) от шестой книги - не знаю.

Почти любой норматив, сохранившийся и поныне, криком кричит - заключенные это какие-то недочеловеки. Им, среди прочего, нельзя:
- пользоваться цветными карандашами;
- получать в полном объеме информацию (через телевизоры, радиоприемники, ежедневные газеты и проч.). Например, статья 94 УИК РФ, гласящая о том, что «…осужденные и группы осужденных имеют право получать от родственников или заказывать через торговую сеть телевизоры и аудиоприе мники…», так вот реализация этой статьи, фактически, аннулируется подзаконным актом (ПВР ИУ);
- заключенным до сих пор отказывают в праве нормально питаться (ограничения в официальном рационе, в посылках, передачах и бандеролях). Наиболее характерен пример с осужденным Цапком, и фотографии с крабами, им употребляемых в пищу. Увы, советская пропаганда так хорошо поработала за прошедшие несколько десятков лет, что, очевидно, в сознании простого человека осужденные должны питаться черным хлебом и только тюремной баландой;
- отказывают в праве работать как по любимой специальности (до ареста, видеоинженером, в колонии, в лучшем случае, слесарем) так и, нередко, вообще в работе как таковой (встречаются колонии почти полностью нерабочие). Но это объективные причины - с работой напряги и на свободе.

Правозащитники же знают немало случаев, когда осужденные, удостоившиеся работы, пашут как проклятые за 50-100 рублей в месяц (буквально);
- воспрепятствуют в сохранении социально-родственных связей (проблемы с свиданиями, телефонными переговорами, отпусками с выездом домой и проч.). А даже если свидание и дадут, то будет куча ограничений и унижений все равно;
- право заключенных на получение эффективной и своевременной медицинской помощи скукожено до микроскопических размеров, порой отсутствует полностью. Правозащитники знают массу примеров, когда медпомощь заключенным не оказывается в силу как объективных (отсутствие специалистов), так и субъективных (равнодушие, жестокость, злонамеренность) причин;
- заключенным нельзя результативно пользоваться для защиты своих прав существующими законами и системой правосудия. Существующая система надзора за местами заключения (прокуратура, ОНК, вышестоящие УФСИН, общественные советы УФСИН, проч.) или полностью недееспособна, или насквозь коррумпирована. Отправить жалобу прокурору на гражданина начальника - самостоятельное негласное нарушение, неслыханное вольтерьянство, за которое жалобщику нужно пройти дополнительные круги ада.

Любого честного человека, попадающего в ряды уголовно-исполнительной системы (УИС), данная система научилась или подламывать, подстраивать под себя, либо выдавливать из своих рядов, либо уничтожать.

Без сомнения, нынешняя УИС существенно и позитивно отличается от той, что была, скажем, лет 25 тому назад. От разрешения носить короткие прически, выплат пенсий, более широкого использования УДО, до увеличения веса посылок и передач, увеличения ассортимента в них, снятия ограничения на количество отправляемых писем и многого другого. Но, как писал выше, то ли те самые традиции, впечатавшиеся и въевшиеся в плоть и кровь «вертухаев» (у некоторых из которых существуют рабочие династии), то ли гулаговская психология, то ли страх потерять работу за неисполнение самодурских приказов сверху, рождают, до сих пор, ограничения вроде:
- запрет в передачах зеленого чая, укропа, сукразита, каких-то фруктов (везде по разному).Почти маниакальная страсть многих сотрудников в бюро передач резать и крошить продукты в мелкую сечку;
- ношения шнурков даже уже в колониях (хотя они запрещены только в СИЗО);
- норматив (неофициальный), по которому рожениц приковывают наручниками, во время родов к кровати,
- запрет на дарение каких-то вещей. То есть, если тот или иной заключенный подарит своему собрату по несчастью на день рождения носки или тетрадку с авторучкой, то в этом случае даритель станет нарушителем режима содержания.

И продолжать эти уродливые идиотизмы системы можно долго.

Не блещут пенитенциарщики российские и в области пресечения нарушений. За расстегнутую пуговицу или тапочки в локальном участке во время летней жары осужденный вполне может укатить в ШИЗО суток на 10-15. И хорошо, если только так. А если он начнет «качать права», то, даже в нарушении действующих норм, может просидеть безвылазно в ШИЗО три-четыре месяца.

Отдельно надо сказать об избиениях и пытках. Конечно, в России били заключенных и 10, и 20, и 30 лет тому назад. Но, все же, это было скорее исключение, чем правило. Сейчас же ломка заключенных (через избиения, через пытки) уже чуть ли не обыденность. Уже чуть ли не в каждой колонии, централе, слова «карантин», «режимный отряд» вызывает у заключенных животный ужас. Ибо знают нынешние сидельцы - их будут ломать или за ради полнейшего послушания, или ради вымогательства средств. Или и то, и другое вместе. И ломать будут обязательно и всенепременно.

Уже набили горькую оскомину и сообщения по Копейску, по Ярославлю, по СИЗО в пос. Горелово (Ленинградская область), по Владимирскому централу, по Ржеву, по Саратову, по Челябинску, по Свердловской области и несть числа этим «горячим точкам»…

Правозащитники периодически получают письма из мест лишения свободы, где бывшие следователи, прокуроры, судьи жалуются на ужасы тюремной системы. При этом система возводит в абсолют ту закрытость, которая прописана для системы по закону. В результате чего даже проверка из Минюста или из налоговой инспекции, или членов ОНК может увенчаться неуспехом - тех, кто по закону имеет право придти и проверить, могут поцеловаться с входной дверью тюремного шлюза.

За последние 20 лет сменилось уже трое начальников этой системы. Сейчас, насколько известно, грядет четвертая рокировка на посту начальника ФСИН.
За последние 3-4 года система общественного контроля (ОНК) властью, с подачи силовиков, фактически разрушена. Никакие прокурорские проверки, инспекции вышестоящего начальства, чаще всего, не способны что-либо изменить. Система мимикрирует и научилась почти в открытую лгать и скрывать факты своего произвола.

То есть, резюмируя, - за 20 последних лет трое директоров ФСИН уже сменилось, плюс реформистская вакханалия УИС, в результате которой оказалось, что главный ее вдохновитель - примитивный вор и казнокрад.
Реформа, показавшая, как и предупреждали правозащитники (да кто нас слушает?), полнейшую свою несостоятельность.

В боях за тюрьму с человеческим лицом, к данному моменту появилась куча «щепок» с обоих сторон баррикад, летящих во время рубки леса. Куча народу - посаженного, уволенного, уволившегося, убитого, покалеченного, изуверившегося во всем и вся.

Ком ненависти, ожесточения, презрения нарастает по экспоненте как с одной, так и с другой стороны, и не видно этой лавине (сшибающей снежной лопатой любого на своем пути) ни конца, ни края. Не видно какие бы реформы не затевались, сколько бы народу не арестовывалось, не увольнялось или не уничтожалось. По-прежнему какой-нибудь очередной Ваня Жуков пишет письмо на деревню дедушке, а полковник Васин - письмо домой.

И выражение классика «может пора что-то в консерватории поменять?» сейчас, на мой взгляд, особенно актуально.

Поэтому смена директора ФСИН востребована как никогда и общество ждет от этой смены реальных и позитивных перемен…