Заявление Андрея Бабушкина в ответ на позицию Следственного Комитета РФ

11 марта 2015 года Следственный Комитет России выступил с заявлением, в котором выразил свое неудовольствие посещением мною и Евой Меркачевой, как членами Общественной наблюдательной комиссии, лиц, обвиняемых в совершении убийства Бориса Ефимовича Немцова и содержащихся в «Лефортово».

В заявлении говорится следующее: «…Члены этой комиссии, среди которых были Ева Меркачева и Андрей Бабушкин, не являясь участниками уголовного процесса, стали интересоваться материалами уголовного дела, таким образом, нарушив не только установленные правила, но и закон. Подобные действия могут быть расценены как вмешательство в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, т.е. по ч. 2 ст. 294 УК РФ. Этим действиям будет дана соответствующая процессуальная оценка. Ева Меркачева и Андрей Бабушкин в ближайшее время будут вызваны на допросы, с ними будут проведены другие следственные действия, направленные в том числе на выяснение всех мотивов, которыми они руководствовались, подробно интересуясь обстоятельствами уголовного дела и публикуя их в СМИ».

Ответственно заявляю, что при посещении А. Дадаева, А. и Ш. Губашевых нами не ставились и не обсуждались вопросы, связанные с уголовным делом, влияющие на вынесение решения о причастности указанных лиц к убийству Немцова Б.Е., мотивов их действий, их квалификации, анализу и оценке доказательств.

В то же время нами были заданы вопросы, касающиеся условий содержания в СИЗО «Лефортово», в ИВС на Петровке, в подразделении правоохранительных органов в г. Малгабек, применения физического и психологического воздействия, предоставления возможности позвонить, предоставления питания, оказания медицинской помощи. Поднятые нами вопросы относятся к полномочиям Общественных наблюдательных комиссий и не выходят за пределы предмета общественного контроля, так как не способны повлиять на ход расследования, если такое расследование ведется без пыток и иных недозволенных методов воздействия.

Только следствие, применяющее пытки, может опасаться, что члены ОНК, строго соблюдающие Федеральный закон об общественном контроле, могут нарушить интересы следствия. Однако интересы такого следствия не основаны на законе и законом не защищаются.

В ходе посещения СИЗО я и Ева Меркачева получили достаточные основания, чтобы ставить перед правоохранительными органами вопрос о необходимости проверки доводов арестованных о применении к ним пыток. Мною было направлено соответствующее обращение в адрес председателя Совета при Президенте РФ по правам человека.

Убежден, что в Следственном Комитете должны понимать: именно от соблюдения законности при проведении следственных действий, зависит, станет ли ОНК помощником следствия или же их интересы разойдутся и приобретут противоположный характер. Я готов к любому законному содействию правоохранительных органов. Однако такое содействие не может и не должно создавать препятствия для осуществления общественного контроля.

Более того, следует ставить вопрос о расширении сферы общественного контроля и включении в него следственных кабинетов, по крайней мере, если там содержатся голодные люди в насильно надетой на них маске. Убежден, что мы найдем со следствием общий язык, но только на общем фундаменте неукоснительного соблюдения прав человека.