Осторожно, реформы!

Наверное, не существует единого алгоритма претворения реформ в жизнь. Какого-то единого, унифицированного правила, регламентирующего процесс реформирования чего-либо. Тем более, что и реформы, даже самые выверенные, претворяются в жизнь не машинами, но людьми, способными ошибаться.

Очевидно, революционным (со знаком минус) преобразованием, в российской уголовно-исполнительной системе, стала, например, последняя амнистия. В результате которой, из тюремных учреждений всей страны, на свободу, вышло около 70 человек. Не семидесяти тысяч - именно несколько десятков (?!) осужденных удостоилось милости государства.

Зато некоторые вещи остаются незыблемыми и никакие реформы им не страшны. Например, при посещении одного из следственных изоляторов, как член ОНК СПб, обратил внимание на то, что в карцере находится несколько человек за отказ зачитывать доклад при проверке или посещении камеры СИЗО каким-либо сотрудником администрации. Наверное, «…в те времена далекие, теперь почти былинные» когда в ПВР СИЗО РФ чиновники-ученые ФСИН РФ вписывали норму, обязывающую временно арестованных делать подобные доклады, они меньше всего думали о человеческом факторе. А зря. Ведь есть категория людей с обостренным чувством собственного достоинства. Для которых зачитывание таких строчек сродни реальному и серьёзному унижению. И не станут они этот доклад делать ни при каких коврижках. Спрашиваю у каждого из них - вы понимаете, что администрация обязана следить за выполнением этих правил? Да, отвечают, понимаем. Но все равно доклад делать не будем. Все остальные требования готовы выполнять. А доклад зачитывать не можем. Наверное, это не самый легкий случай для одного-единственного, штатного психолога СИЗО, который, к тому же, не очень-то и свободен бывает в своих решениях…

Или, скажем, запрет на курение в ШИЗО потому, что наши начальники, давным-давно, воспылали любовью к безопасности тех, кого в ШИЗО водворяют. Правда, их человеческая любовь бывает такой сильной, что могут раз по 30-50 за год «в цугундер окунуть» того, кто, скажем, вышел в тапочках в локальный участок или не застегнул верхнюю пуговицу рубашки. Для меня же (да, думаю, и для многих других) мотивация запрета курения в ШИЗО - соблюдение противопожарной безопасности - вполне себе лукава. Вряд ли можно всерьёз полагать, что в помещении ШИЗО, от непогашенного окурка могут воспламениться задубевшие нары, обитые по всей длине стальными уголками, бетонные стены или пресловутая «чаша Генуя». Не говоря уже о том, что огромные страдания, которым подвергают водворяемых в ШИЗО, заставляя их одномоментно отказаться от курения, являются, фактически, дополнительным наказанием, никак и нигде не прописанным. То же относится и к камерам карцеров. Однако, как выясняется, на карцер, судя по ПВР СИЗО, указанный запрет на курение не распространяется. И не перевелись ещё на земле русской богатыри, готовые биться с системой. Как, например, осужденный Мамаев из Перми. Но об этом ниже.

Не знаю уж, что именно - судьба-злодейка или работа (точнее - деятельность) в ОНК - преподносит, порой, сюрпризы более, чем удивительные. Посетив, однажды, СИЗО-4 (ул. Лебедева, 39) зашел в очередную камеру. И после дежурных слов - «Нет ли у кого вопросов, жалоб по условиям содержания» услышал от одного из заключенных вопрос - не помню ли я его. Конечно, в лицо я, обратившегося ко мне, не вспомнил, после чего он представился. Оказался он тем самым Вячеславом Теппелем, являвшимся несколько лет назад заместителем начальника УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, а впоследствии арестованным за издевательства над осужденными. Но, как говорится - Не ругайте жандарма, у него такая карма.
Так вот, разговаривая в камере СИЗО с некогда всемогущим начальником оперотдела ФСИН СПб и ЛО, с некоторой отстраненностью, подметил, что не испытываю по поводу низвергнутого оппонента никакого злорадства или суетливого торжества. Даже, скорее, наоборот, был крайне удивлен, узнав, что в камере Теппеля нет телевизора и холодильника. Такая неустроенность, по словам этого заключенного, создалась в связи с недостаточной четкостью законодательства. В частности, из-за формулировок уголовно-исполнительного законодательства вроде «на усмотрение администрации», «исходя из технических возможностей», каковые раньше, в бытность работы Теппеля во ФСИН, судя по всему, не интересовали совершенно. Не знаю, что это было - какая-то хитрая игра, буквалистское соблюдение закона нынешним руководством изолятора, или выверты самой уголовно-исполнительной системы, нередко готовой забывать даже бывших своих коллег, но телефон я свой дал. И пообещал помочь с передачей холодильника и телевизора от родственников арестованного.

Об эту логику гражданина начальника многие, как выяснилось, уже спотыкались. Оказалось, что есть некая инструкция то ли ФСИН, то ли прокуратуры, в соответствие с которой эти самые телевизоры администрация не может принимать от физических лиц - только от юридических. Подозреваю, не смогу получить внятного ответа - в чем тут разница. И никакие реформы, наверное, эту всемогущую инструкцию не смогут упразднить. Неоднократно пытался объяснить сотрудникам тюремным - реальные, не показные, не формальные человеческое участие, толерантность, гуманизм всегда будут эффективнее, нежели слепое следование букве закона или тупое - «Не положено». Ситуация, при которой чем ближе человек к реальному лишению свободы, тем больше у него появляется прав явно неправильная.

И, если с телевизорами ещё можно что-то решать, то информацию по избиениям заключенных не всегда можно проверить доподлинно. Отрывок из недавнего моего отчета (как члена ОНК) копия которого направлена начальнику УФСИН по СПб и ЛО - «…при посещении помещений ШИЗО, ПКТ, СУОН к нам обратился ос. Шорник Василий Витальевич, 1989 г. р. с жалобой на незаконные действия начальника оперативного отдела ИК-6 Зюзина. В первых числах апреля этого года, начальник оперотдела ИК- 6, зайдя в расположение 12 отряда (отряд карантина), и услышав от ос. Шорника просьбу перевести его поскорее в один из отрядов жилой зоны колонии (В. В. Шорник, по его уверению, находился в карантине больше положенного срока) стал избивать этого осужденного, безо всякой причины, ногами. Шорник, после этого, просил вывести его в медсанчасть колонии для снятия побоев. Однако ст. дневальный 12 отряда, ос. Поляков, отказался это делать, воспрепятствовав ос. Шорнику в медосвидетельствовании. Утверждения ос. Полякова о том, что он никому не пытался препятствовать в выходе в медчасть колонии НЕ представляются нам заслуживающими доверия по следующей причине. Мы, вновь вынуждены обратить Ваше внимание на то, что некоторые осужденные ИК-6, в нарушение ч. 4 ст. 111 УИК РФ и приказа № 79 МЮ РФ, получают полномочия администрации. Нет никакого сомнения в том, что, если вышеуказанное избиение имело место, то дневальный Поляков, находясь в полнейшей зависимости от администрации колонии, правды членам ОНК не скажет.
После избиения ос. Шорник был водворен в ШИЗО. Во время пребывания в ШИЗО к ос. Шорнику, по его утверждению, приходил начальник отряда и сообщил осужденному, что информация о его избиении начальником оперативного отдела ИК-6 доведена до сведения начальника колонии. Сергей Петросович Оганесьян (начальник ИК-6) сообщил нам, что ничего подобного от начальника отряда он не слышал. После беседы с ос. Шорником, по инициативе начальника колонии, мы провели визуальное обследование тех частей тела, по которым Шорнику наносились удары. На ногах этого осужденного мы НЕ обнаружили видимых следов побоев, что может свидетельствовать как о том, что избиения не было вообще, так и о том, что эти самые следы, могли за прошедшие семь дней, с момента предполагаемого избиения, сойти. Следует отметить и то, что про хорошо видимую ссадину, в области щиколотки левой ноги, сам ос. Шорник пояснил - эта ссадина НЕ имеет никакого отношения к избиению! Кроме того, по утверждению ос. Шорника, он дважды писал заявление на прием к руководству колонии, но его никто не вызывал. После беседы, проходившей приватно в одном из помещений ПКТ, ШИЗО, СУОН, ос. Шорник, выйдя из помещения где велась беседа, был строго отчитан начальником колонии за то, что сам Шорник вел себя при выходе недостаточно учтиво в отношении начальника колонии… Мы не можем утверждать, со всей уверенностью, было это избиение или его не было, но, по нашему мнению, неоспоримым является следующее:
1. Презумпция невиновности, в равной степени распространяется как на начальника оперотдела колонии, так и на самого осужденного. Презумпция же виновности (исходя, в т. ч., из Профессионально - этических норм служебного поведения сотрудника уголовно-исполнительной системы РФ) может в большей степени соотноситься именно с таким должностным лицом, нежели с осужденным.
2. Слова осужденного Шорника о том, что к нему были применены недозволенные методы воздействия, в равной степени, могут восприниматься как критически, так и объективно. Уже по той, хотя бы, причине, что ВСЕ осужденные, в соответствие с 8 ст. УИК РФ, равны перед законом. И, если какие-то показания-свидетельства осужденных, той или иной администрацией мест заключения, берутся на веру, то почему бы и в данном случае не попытаться представить, что ос. Шорник говорит правду?!
3. В случае же, если последний сообщил сведения недостоверные, имеет смысл, по нашему мнению, четко и наверняка установить причину, по которой этот осужденный решился на подобного рода немыслимую конфронтацию с администрацией колонии. Ведь он (ос. Шорник) не может не понимать, что его может ожидать, если обман раскроется. То есть мотивация подобного лжесвидетельства (повторимся - в случае, если таковое, действительно, имело место) должна быть архисерьёзной - без каких-либо натяжек и преувеличений.
4. Было бы небесполезным, по нашему мнению, обратить внимание и на то, что ос. Шорник сообщает о данном инциденте с упоминанием подробностей. Что, также, может свидетельствовать о правдивости его слов (если не брать, безоговорочно, за основу версию об изощренном и дьявольском коварстве этого осужденного). Кроме того, нам известны случаи немотивированного и безосновательного применения физической силы к осужденным со стороны сотрудников других мест заключения. Некоторые факты избиений или издевательств над осужденными установлены следствием и доказаны судом.
В связи с этим, был бы признателен Вам за проведение специальной, тщательной и объективной, проверки по вышеуказанной информации о результатах которой прошу сообщить нам в комиссию».

На записи передачи «Принцип действия» был показан сюжет, где осужденные 7-й колонии (Санкт-Петербург, «Яблоневка») уныло маршируют под собственный речитатив «Раз, раз, раз-два-три». Реформы и нашего телевидения, очевидно, не шибко сильно коснулись. В эфир не попало моё утверждение о том, что некоторые тюремные чиновники уже даже не пытаются скрывать своё солдафонское самодурство. Уже и не смущаясь тем, что такая вот казарменная муштра заключенных совершенно незаконна и не прописана никак, даже, возможно, в уфсиновских циркулярах. Имею ввиду ту их часть, которая, по определению, должна быть открытой и гласной. То есть требование о передвижении осужденных по территории колонии строем есть, а вот о хождении в режиме маршировки нет ни слова, ни полслова. Но, очевидно, по мнению правоприменителей тюремного ведомства, … раз нет слов непосредственно запрещающих маршировку, то почему бы её и не ввести?

Хотя и прямые запреты, подчас, не спасают. Например, пресловутые секции дисциплины и порядка. Перекрасившиеся сейчас в другие названия. При посещении питерских колоний, из писем сидельцев, со слов освободившихся, явствует - эти секции по-прежнему действуют, несмотря на провозглашенную гуманизацию тюремной системы России и, что должно быть не менее важно для самих надзирателей, - на 79-й Приказ Минюста, прямо и достаточно определённо, упраздняющий такие секции.

11 мая судья Усть-Куломского районного суда (Республика Коми) Наталья Минина отказала в удовлетворении представления начальника колонии-поселения № 32 (КП-32) о замене режима - на более строгий - заключенному Григорию Чекалину, экс-зампрокурору г. Ухта. Сторона обвинения, вопреки ожиданиям, дала заключение о том, что тяжесть совершенного Чекалиным нарушения не соответствует наказанию, на котором настаивало руководство КП-32. Защитник Чекалина, адвокат Виктор Козлитин, пояснил, что представители колонии не смогли в суде внятно объяснить некоторые моменты - «Например, в характеристике на Чекалина написано, что он не участвовал в общественной жизни, находясь в карантине. Я спросил: «А какая общественная жизнь там?» Они сказали: «Да никакой». «Так зачем пишите?» Или: «Мероприятия воспитательного характера посещал регулярно, но реагировал не всегда правильно». Я спросил: «В чем это выразилось? Послал кого-то, может?» Смысл ответа был такой: но он же совершил нарушение впоследствии - значит, неправильно реагировал...» Судья Наталья Минина отказалась признать Григория Чекалина злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, заслуживающим перевода с поселения в колонию общего режима. Вместе с тем, суд счел законным наказание заключенного за хранение валюты в размере $1 семью сутками штрафного изолятора.

Не желая занудствовать по поводу тяги бывшего зампрокурора к иностранным дензнакам даже в колонии, хочу привести отрывок из моего отчета по результатам участия в работе административной комиссии. Состоявшейся 22 апреля в ИК-6 (Обухово, Санкт-Петербург). И, традиционно, решающей вопрос о поддержке ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении, либо о нецелесообразности такового освобождения, поддерживая или отказывая в поддержке тому или иному заключенному.

«…Члены административной комиссии (начальники отрядов, начальник медчасти ФБУ ИК-6) чаще стремились объективно разобраться в истинности мотиваций заявителей, нежели к бюрократизированному, бездушному подходу. Так, например, из 46 заявителей, посетивших заседание комиссии ИК-6, во время моего присутствия, около 30 из них комиссия решила поддержать при направлении документов в суд. Для 3 или 4 осужденных члены комиссии нашли убедительные слова, порекомендовав снять свое заявление, чтобы увеличить шансы при повторном (через месяц) рассмотрении ходатайства об УДО.
При этом, в некоторых случаях, при отказе тем или иным заявителям, была непонятна мотивация этих отказов. В частности, стало известно, что некоторым из осужденных отказали в поддержке при направлении материалов в суд, лишь на том основании, что у этих осужденных не было не только нарушений, но и не было поощрений. Когда же я попытался выяснить процедуру принятия решений по представлению того или иного осужденного к поощрению - четкого и выверенного механизма мне никто объяснить не смог.
Насколько я понял, процедура принятия решения о предоставлении осужденного к поощрению обусловлена недостаточно четкими критериями (каковые должны охватывать ВСЕ возможности определения целесообразности предоставления к УДО) и ограничиваются лишь следующим: отсутствие нарушений, погашение иска или алиментов (в случае их наличия) и внутреннее убеждение того или иного сотрудника ИК-6, которое может быть как объективным, так и субъективным, ошибочным. В некоторых же случаях, мотивация при принятии решения о вынесении поощрений была, на мой взгляд, не совсем убедительной. Так, например, на мой вопрос одному из соискателей УДО: «В чем именно проявляется Ваше участие в художественной самодеятельности?», я услышал, после продолжительной паузы, ответ не от самого заявителя, но от одного из сотрудников комиссии ИК-6: «Поет в караоке»…». Мною было предложено руководству УФСИН по СПб и ЛО поставить вопрос перед Министерством юстиции РФ о выработке более четкой, более объемной и выверенной, регламентации процедуры вынесения осужденным поощрений, которая позволяла бы точнее, справедливее и объективнее принимать решения о вынесении поощрений. Отчет в полном объеме был направлен от ОНК СПб не только начальнику УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленобласти, но и Уполномоченному по правам человека РФ, в Общественную Палату РФ.

Конечно, формально, мнение комиссии, судом должно учитываться. Но, в последние несколько лет, это происходит далеко не всегда. Суды могут совершенно индифферентно отнестись к рекомендации административной комиссии, и заявителю на УДО отказать в реализации этого права. Или наоборот - поддержать ходатайство, несмотря на то, что адмкомиссия была против досрочного освобождения заявителя. Однако последнее происходит несравненно реже (как, например, с бывшим зампрокурора Чекалиным). В любом случае такая ситуация тоже, на мой взгляд, не совсем правильная. И в суде все должно быть совершенно прозрачно и понятно. Ведь решения принимаемые судами, подчас, основываются вовсе не на железобетонной аргументации адвокатов или чего-то ещё - очень понятного, взвешенного, объективного. Порой, это, всего лишь, некое внутреннее убеждение судьи, основанное непонятно на чем…

К Уполномоченной по правам человека в Самарской области Ирине Скуповой обратилась мать осужденного, отбывающего наказание в одной из колонии Самарской области 3,5 года. Она обращалась в суд с заявлением об УДО в августе прошлого года, но получила отказ, сообщает корреспондент агентства «Волга-Ньюс». Омбудсмен смог лишь посоветовать женщине повторно обратиться в суд. Как отметил начальник ГУФСИН РФ по Самарской области Валерий Яковлев, суды не всегда выносят решение об УДО. Они мотивируют свой отказ тем, что осужденный мало находился в колонии, и личность его до конца не изучена или у суда нет уверенности в том, что он повторно не совершит преступление. И случаев таких в российской пенитенциарной системе много. Например, с арестованным, по сфабрикованному делу, челябинским правозащитником Алексеем Соколовым, которому суд отказал в УДО, основываясь, в частности на противоречивых посылах - колония предоставила положительную характеристику на Соколова, а прокурор заявил, что Алексей характеризуется отрицательно!?

Я не к тому, что суды должны всех, безоглядно, отпускать на свободу. Или, наоборот, никого не выпускать. Как там у Набокова - Желания мои весьма скромны. Я бы хотел, чтобы портреты главы государства были бы размером не больше почтовой марки. Вот и мне хотелось бы малого, - чтобы механизм предоставления на УДО или отказа в нем, в судах был таким же понятным и ясным, как и механизм вынесения поощрений в колониях. Но, как говорит известный телеведущий, это уже совсем другая история!

Спасти рядового осужденного Князева

Начиная с 2005 года, правозащитники стараются отслеживать судьбу осужденного Виталия Князева.

Краткая предыстория. Виталий Князев - один из трехсот осужденных учреждения ОХ-30/3 (г. Льгов, Курской области) написавших заявление с требованием о привлечении к уголовной ответственности тех сотрудников этой колонии, кто издевался над осужденными, и избивал их. После того как дело получило широкую огласку (на «место проишествия» выезжал В. Борщев, представитель Уполномоченного по правам человека РФ) массовые избиения прекратились, против некоторых сотрудников ИК-3 было возбуждено уголовное дело. Однако, к подавляющему большинству осужденных-жалобщиков была применена излюбленная некоторыми надзирателями «воспитательная новация» - их стали «кидать», переводить из колонии в колонию, оказывать на них всевозможное давление. Постепенно, вся «спартанская команда» забрала свои заявления назад.

Остался последний из могикан - Князев. Которого жгли кипятильником, натравливали на него овчарок и блатных, избивали, мурыжили по долгим этапам и пересылкам. Но свое заявление этот льговский упрямец так и не забрал. И теперь в Страсбурге есть информация о беспределе в российских тюрьмах и по льговскому эпизоду…

Более того, Князев имел нахальство очаровать психолога одной из колоний, в которой он отбывал наказание, и жениться на ней. Что, предположу, вызвало отдельную ярость у некоторых чиновников тюремных. Правда, эта далеко небальзаминовская женитьба моментально повлекла увольнение невесты из славных рядов уголовно-исполнительной системы - таких не берут в космонавты.

Спустя какое-то время, от Виталия Князева отстали. Он имел возможность читать книги, вести обширную переписку (например, с такими известными правозащитниками, как Лариса Маглеванная, Елена Санникова), развиваться не только умственно, но и физически. Виталий и его супруга - Лорена Князева, вступили в ряды МОБПО «Комитет за гражданские права» (МОБПО Комитет). Но недавно стало известно о том, что начальственный взор, судя по всему, вновь оборотился к бывшему льговскому узнику замка ОХ.

Отрывки из обращения МОБПО Комитет, адресованного начальнику ГУФСИН по Хабаровскому краю, Прокурору и Уполномоченному по правам человека этого региона - «…МОБПО Комитет крайне встревожен имеющими место нарушениями прав члена МОБПО Комитет КНЯЗЕВА ВИТАЛИЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА, мужа руководителя представительства МОБПО Комитета по Хабаровскому краю, допущенными в ЕПКТ ФБУ ИК - 14. При обследовании … у Князева были обнаружены затемнения».
Виталию, в связи с этими затемнениями, пообещали квалифицированное обследование. Однако - «…по пути следования Князев неожиданно узнал о том, что его везут не в медицинское учреждение, а в СИЗО № 1 Иркутской области». Все попытки Князева выяснить причину изменения предусмотренного ранее маршрута ничего не дали. Родственники об этих изменениях, по нередко встречающейся в региональных уфсинах практике, также уведомлены не были. По имеющейся информации, после прибытия Князева в ИК-14 у него - «…изъяли личные вещи, молитвенный коврик. Камера куда он был помещен, не имеет отопления, в ней было очень холодно, тем не менее у Князева не было при себе личных вещей. В знак протеста Князев порезал себе вены и был направлен в больницу. В связи с изложенным прошу: 1). Провести проверку … принять меры направленные на защиту прав и законных интересов Князева В. А. 2). Лично встретиться с Князевым В. А. для беседы с ним… Председатель МОБПО Комитета А. В. Бабушкин»

Перед выходом номера в печать стало известно о том, что за достаточно короткий промежуток времени,Виталию поменяли ещё два тюремных заведения - из СИЗО г. Новосибирска он был этапирован в СИЗО № 1 Екатеринбурга. Член ОНК Свердловской области Владимир Шаклеин, оперативно и профессионально отреагировал на наше сообщение, вывешенное в рассылке членов ОНК России. Он посетил Виталия Князева и составил с ним доверенность на представление его интересов в любых органах. Но, понятное дело, на этом все не закончилось. Во время посещения СИЗО № 1 свердловским правозащитником, начальник этого учреждения, Мамедов Э. М., в присутствии Владимира Шаклеина, но стоя вполоборота к нему и так, чтобы Шаклеин его не услышал, прошипел со злостью Виталию (цитирую дословно, со слов родственников Виталия) - "Ровно через неделю ты будешь в другом месте и очень сильно об этом пожалеешь". Говоря «об этом», гр. Мамедов имел, очевидно, ввиду жалобы Виталия на условия содержания. Думаю, эти его угрозы можно воспринимать всерьёз - система не любит таких жалобщиков. Кроме того, Виталий, в связи с обнаруженным туберкулезом легких должен был быть, даже в соответствие с уфсиновскими циркулярами, на год отправлен в лечебный профилакторий для больных туберкулезом. Однако, в медкарточке каким-то образом появилась запись, что он здоров и Виталию дали 3-ю, рабочую группу инвалидности. После чего, по опасениям родственников, его ожидает этап в очередное тюремное заведение - одну из самых страшных тюрем России (какую именно - выяснить не удалось). Сестра и жена Виталия Князева серьёзно опасаются за жизнь своего родственника.

Хочется надеяться, что еще до того, как эти обращения дойдут до адресатов, и Директор ФСИН РФ, и начальник ГУФСИН, и прокурор Свердловской области, которым мы направили свои телеграммы, предпримут все меры для спасения этого осужденного. И Виталия не постигнет судьба, например, адвоката Магнитского...

Недореформирование гуманизма

И уж точно реформы или никак совершенно не касаются внутри- и межклановых отношений, или принимают причудливые формы.

Например, Али Каитова, зятя бывшего президента Республики Карачаево-Черкесия Мустафы Батдыева, организовавшего в 2004 году убийство семи человек, вначале вообще не хотели привлекать к уголовной ответственности. Однако, под давлением общественности, Каитов был признан виновным и получил 17 лет лишения свободы. Этого страдальца долго не могли отправить отбывать наказание на общих основаниях, но, все же, пришлось ему уехать в Мордовию. В СИЗО надзиратели застилали этому арестанту постель, сам Каитов имел возможность принимать гостей, и условия его содержания становились все гуманнее и гуманнее. Да и адвокаты старались вовсю - срок Каитову был снижен, вначале, до 14 лет и 8 месяцев, а впоследствии - до 10 с половиной лет. И теперь он может выйти на свободу уже в октябре этого года.

Андрей Бабушкин, член Общественного совета при министре юстиции России - «Зубово-Полянский суд (примечание: Р. Мордовия) проявил странный гуманизм. Тысячи людей обращаются в суды, напоминая, что на них распространяется новая редакция статьи 62. Есть и явка с повинной, и другие смягчающие вину обстоятельства. Но суды людям отказывают либо снижают срок символически - на несколько месяцев, Зубово-Полянский суд (я специально интересовался) в том числе. Думаю, такой подход надо проявлять либо ко всем, особенно к лицам, осужденным за малозначительные преступления, либо имея необычайно сильную мотивацию. Изучая постановление Зубово-Полянского суда в отношении Каитова, я не обнаружил мотивов, на основании которых можно было смягчить наказание. Такого щедрого снижения срока наказания, в связи с изменением законодательства, я еще не видел. В нашей стране это первый такой случай!».

Адвокат Ставропольской краевой коллегии адвокатов «Глазков и партнеры» Владимир Глазков - «Я считаю, что срок наказания был назначен вполне объективно, с учетом личности Каитова, его заболеваний, возмещения ущерба пострадавшим, престарелой матери инвалида, наличия на иждивении трех детей, один из которых инвалид детства. На момент рассмотрения моего ходатайства, мой подзащитный находился в лечебном учреждении. Жду медицинского освидетельствования, если заболевания подтвердятся, буду ставить вопрос о его досрочном освобождении». У меня почему-то есть твердое предощущение, что ходатайство адвоката будет удовлетворено.

Уполномоченный по правам человека в Челябинской области Алексей Севастьянов направил 12 апреля обращение на имя директора ФСИН России Александра Реймера с просьбой изменить способ проведения так называемых полных обысков осужденных. Как сообщил в своем письме омбудсмен, против нынешней процедуры, включающей проверку анального отверстия, и выступили заключенные копейской исправительной колонии №1, вскрывшие себе вены однажды. По их словам, полная проверка в нынешнем виде «унижает честь и достоинство человека», противоречит законодательству РФ и Европейской Конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (Страсбург, 26 ноября 1987 года). Такие способы допроса, рассказал Севастьянов, «…имеют место в учреждениях ГУ ФСИН Челябинской области: при водворении в ШИЗО, СУС, ПКТ, ЕПКТ постоянно заставляют полностью раздеваться, приседать, раздвигать ягодицы … А потом еще и медицинский работник пальцем проверяет анальное отверстие осужденного, к которому в этот момент может применяться физическая сила со стороны сотрудников администрации». По его мнению, эффективность полного обыска, проводимого для обнаружения запрещенных предметов, равна «нулю»: часть осужденных содержится в ШИЗО долгое время и не может иметь каких-либо запрещенных предметов, так как их при первом водворении уже эффективно обыскивали. «Считаю, что руководство ФСИН России должно рассмотреть вопрос о возможном введении в данный процесс достижений технического прогресса … различные металлоискатели, газоанализаторы и прочее, что на корню снимает какие-либо претензии о проведении полных обысков … да и участие самих сотрудников будет исключено из этой малоприятной процедуры», - отметил Севастьянов.

Как-то странно это все смотрится на фоне следующих реформ. Федеральная служба исполнения наказаний России планирует уже в августе этого года ввести для всех осужденных электронные дневники - компьютерную базу данных, в которой будут отражаться результаты его социального анкетирования, психологических тестов, а также его характеристики. Об этом сообщил начальник Управления социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными ФСИН РФ генерал-майор Валерий Трофимов. По его словам, «…это позволит обеспечить глубокое изучение личности осужденного и разработать эффективную индивидуальную программу для его подготовки к жизни после освобождения». Предположу, в этот электронный дневник психологов и социологов колоний обяжут вносить данные о том, что и как чувствовал тот или иной осужденный когда в отношении него проводились вышеуказанные «досмотровые мероприятия»…

Похороните меня за тюремным плинтусом

В апреле 2011 года, осужденный Геннадий Уминский, страдающий тяжелейшей формой сахарного диабета, попросил разрешения на... эвтаназию в связи с отказом в освобождении, несмотря на его фактически неизлечимое заболевание. Этот дикий и беспрецедентный случай произошел в Рязанской колонии.

Тюремные эскулапы признаются - Геннадий и впрямь долго не протянет. Чтобы не мучиться, сиделец написал открытое обращение во многие инстанции, однако вряд ли чиновники ему помогут - эвтаназия в России запрещена. Страшное письмо правозащитникам прислала мать Геннадия Уминского, осужденного в 2007 году на 18 лет. Она уже отправила такое же обращение по почте председателю областного суда Рязанской области, в комиссию по правам человека и многие другие инстанции. Но сама просьбу сына не поддерживает. Да и какая мать с подобным решением согласится?

В данный момент Геннадий «мотает» срок в ИК-3 УФСИН РФ по Рязанской области, но большую часть времени находится на лечении в тюремной больнице. Врачи больницы подтверждают, что Геннадий, мягко говоря, в плохой форме. И никак не могут понять, почему судьи упорно не хотят его освобождать. Так что выход у этого человека один - медленно гнить в тюрьме.

Краткий правозащитный дайджест

Привожу отрывки из письма одного из осужденных к пожизненному лишению свободы в ФБУ ИК-18 (пос. Харп, ЯНАО) фамилию которого, по понятным причинам, не указываю:
«…с 3 декабря 2010 года нас всех, с поста № 4, второй этаж, перевели на пост № 7, первый этаж. Представляете, зимой решили делать ремонт? А нас, больных туберкулезом, содержат на первом этаже. И при таком климате и лютых северных морозах это просто издевательство над больными. В камере холодно, сыро, сквозняки, рамы на окнах одинарные. Пишу Вам письмо в валенках. Так как ноги сильно мерзнут. … Уже более года обещают создать нормальные условия больным проходящим курс лечения, но, оказалось, это только на словах, так как до сих пор мы все больные содержимся, как и все осужденные к ПЛС в обычных условиях. Да, также, только на словах обещают выдать в камеры телевизоры, радио, но до сего дня не выдают. Ну а по поводу заболевания туберкулезом вообще такое … что не буду писать. Так как письмо просто выбросят. Как уже было неоднократно... И, также, жалобы, заявления и обращения прямо внаглую говорят - не будут отправлять. Вот даже когда … писал заявление от 07. 12. 2010 г. начальнику УФСИН России по ЯНАО Дерюгину С. Н., чтобы нас, больных туберкулезом, перевели на второй этаж. Так как там более-менее теплей. Но все тщетно. На посту 7 камеры не оборудованные, стекла были сломаны, полок под гигиену, под розетку, вешалку, даже радио в камере отстутствует. А включают на весь коридор одно радио. А это уже пытка шумом. Кому-то это нравится, а мне лично это не дает спокойно читать и писать … Написал заявление, чтобы радио установили в камере, чтобы по мере надобности мог пользоваться своим правом, но пока говорят нет радио. … Если камера не оборудована, чего в ней держать осужденных … поставили кварц-лампу, но от этого теплее не стало. Сквозняк как был так и есть. Вообщем, так понимаю, нас больных умышленно посадили сюда, чтобы пошло обострение и размножение этой страшной болезни туберкулеза…».

Если эта информация соответствует действительности, то людей просто стараются технично умертвить. Нами готовиться обращение в ОНК ЯНАО и члену Общественной палаты М. В. Каннабих с просьбой об инициировании проверки по данному письму.

В Мордовии прокуратура выявила множество грубых нарушений закона в ИК-12 и вынесла представление начальнику УФСИН России по Республике Мордовия. Текст представления опубликован 23 марта на сайте прокуратуры республики, в котором говорится, что надлежащие бытовые условия и требования техники безопасности не соблюдаются. Крыши большинства зданий не очищены от снега. По этой причине произошло обрушение кровли здания карантинного отделения, однако ремонтировать ее не спешат. Осужденные, проходящие карантин, находятся в непосредственном контакте с больными заключенными. Медицинская часть не в полном объеме обеспечена лекарствами, значительно изношены медицинские приборы и инструменты. Не соблюдаются правила техники безопасности и пожарной безопасности. Не работает принудительная вентиляция, нет автоматической пожарной сигнализации, срок годности многих огнетушителей истек. Прокуратура пришла к выводу, что в колонии не организована должным образом воспитательная работа с заключенными. Из общего числа заключенных трудоустроено лишь 157 человек, это 19,8 процента. Ежедневный заработок осужденных составляет 37,92 рубля. Эксперт общероссийского общественного Движения «За права человека» по Республике Мордовия Сергей Марьин рассказал Каспарову.Ru, что схожая ситуация сложилась во многих исправительный учреждениях республики. По его словам, давно назрела необходимость наведения порядка в исправительной системе. За рамками проверок осталось то физическое и моральное давление, которое оказывается администрациями колоний на заключенных, пытающихся отстаивать свои права, уверен эксперт. При этом, по его словам, подача жалоб заключенными зачастую блокируется администрацией.

В Амурском управлении Федеральной службы исполнения наказаний уволены сразу два заместителя начальника. От должности отстранены с предупреждением об увольнении начальники Благовещенского СИЗО и исправительной колонии № 8. Таков итог визита в Амурскую область директора ФСИН России Александра Реймера. По его мнению, состояние амурских колоний оставляет желать лучшего, а уголовно-исполнительная система области и вовсе плачевна. Имена уволенных - Геннадий Алябьев и Александр Симоненко. Отстранены от должности Марк Герасимов и Виктор Морозов. Некоторые явления в колониях Александр Реймер назвал каменным веком. «Когда последний раз видели в бане котел с водой, из которого два крана торчат? И это баня, в которой должны мыться 100 человек? Это не каменный век, по-вашему? Не задача Москвы контролировать каждую территорию, тем более доходить до каждой колонии. У нас их около тысячи по всей стране, у меня контролёров не хватит, чтобы каждую колонию контролировать. Это должны делать руководители территориальных органов. А вот то, что мы вчера с вами видели в колониях, и то, что, на мой взгляд, действительно каменный век - это зависит в первую очередь не от недостатка финансирования. Как раз в Амурскую область мы деньги выделяли и на ремонт, и на строительство. Это зависит от отношения руководства и территориального органа, и конкретно того учреждения, в котором мы были, - высказался директор федеральной службы. - Я противник отчётов о том, что сделано. Я предпочитаю, чтобы то, что сделано, проверялось реально». Кроме того, он отметил, что в колониях осуждённые не в полной мере загружены работой. Их зарплата составляет от 150 до 300 рублей в месяц. В Красноярском крае, например, за свой труд осуждённые получают по 20-30 тысяч рублей. Реймер отметил, что область не готова к проведению реформы системы исполнения наказаний. Осужденные отбывают сроки в пяти исправительных колониях и колонии-поселении. На этот год запланировано выделение 400 000 рублей для определения возможности перестройки общежития колонии в Возжаевке (Белогорский район) под тюрьму. Всего же Приамурью на переход от колоний к тюрьмам понадобится 2 миллиарда 259 миллионов рублей. В планах на 2013 год есть строительство нового корпуса для благовещенского следственного изолятора. В текущем году закончится строительство 90-квартирного дома для сотрудников УФСИН Амурской области. После Амурской области Александр Реймер отправился в Еврейскую автономную область.

Да, совершаются такие поездки-инспекции. Но «сколько нам открытий «чудных» готовят» Мордовия, Саратов, Архангельск, Нижний Новгород, Тамбов, Ульяновская губерния и многие другие регионы?

Глава ФСИН России Александр Реймер, по итогам совещания в Краснокаменске, где в ИК-10 в ночь на 17 апреля, произошел крупный пожар, распорядился провести тщательное расследование. Согласно официальной информации, группа заключенных около трех часов ночи, применяя заранее приготовленные факелы, подожгла ряд помещений колонии. Выгорели все жилые корпуса, ряд хозяйственных и административных зданий. По данным прокуратуры Краснокаменского района, пожарным удалось отстоять столовую, дежурную и медицинскую часть, отдельные производственные корпуса, а также ШИЗО.

Руководитель Забайкальского правозащитного центра Виталий Черкасов считает, в последние годы стало гораздо сложнее независимым наблюдателям проводить мониторинги в исправительных учреждениях Забайкалья и о том, что там происходит можно только догадываться - «…Осужденные, которые уже давали сигнал, вскрывая себе вены, поняли, что членовредительством ничего добиться не смогут. Возможно, этим поджогом осужденные попытались дать сигнал обществу, что у них в колонии творится беззаконие … Все это началось с 2005 года, когда, в частности, в эту колонию № 10 был этапирован Михаил Ходорковский. Сразу после этого мы почувствовали усиление режима содержания осужденных, когда никто, как говорится, с «гражданки» не мог попасть в колонию. Все было закрыто, все было засекречено. С нами полностью отказывались сотрудничать. 26 апреля 2010 года новым начальником УФСИН по Забайкальскому краю стал Владимир Никитеев, работавший, до этого, первым заместителем ГУФСИН по Иркутской области. И вот после того, как он возглавил Забайкальский УФСИН, в забайкальский правозащитный центр стали поступать сведения о том, что администрация колонии, руководимая «пришельцем» из Иркутской области, стала наводить порядок. Информация была такого рода, что, дескать, у нас много «черных» колоний, и новый начальник решил их «перекрасить» в красный цвет».

Да уж, вот стоило только Михал Борисычу из этой колонии «уехать» как, спустя непродолжительное время, начались в ней всяческие безобразия...

Но такие случаи, оказывается, не единичны. Случаются они и в колониях с весьма рядовыми обитателями. И.о. начальника УФСИН по Ивановской области Павел Касаткин рассказал, что 10 мая в Талицкой ИК-2 строгого режима, ориентировочно в 23.20, группа из 13 заключенных взломала люк запасного выхода и поднялась на крышу одного из зданий, вновь заперев за собой люк. Забаррикадировавшиеся на крыше заключенные потребовали встречи с руководством УФСИН. Около 4 часов утра в колонию прибыл Павел Касаткин, после чего заключенные согласились спуститься вниз для беседы с ним. В ходе беседы они заявили, что регулярно подвергаются оскорблениям и унижениям со стороны других заключенных, которые к тому же отбирают у них вещи и угрожают физической расправой. При этом администрация колонии, по утверждению участников протестной акции, не только не защищает их, но и поощряет действия их обидчиков. В связи с этим участники вылазки потребовали оградить их от агрессивно настроенных обитателей колонии. Все участвовавшие в акции лица принадлежат к числу так называемых «осужденных с пониженным социальным статусом». Павел Касаткин заявил, что никаких агрессивных действий в отношении сотрудников УФСИН организаторы манифестации на крыше не предпринимали. Никаких колюще-режущих и других опасных предметов при них также не обнаружено. Сила к манифестантам не применялась. И.о. замначальника УФСИН Владимир Трушков отметил, что в действиях администрации колонии имеются определенные недоработки, однако делать окончательные выводы пока что рано. При этом известно, что сразу после случившегося в ИК-2 были проведены масштабные обыски, в ходе которых изъят ряд запрещенных предметов, однако опасных предметов не обнаружено. После публикации этой информации на сайте «Общественный контроль возник комментарий неистового флудовика (бывшего, по его словам, фсиновца), обитающего на правозащитных сайтах. Суть коммента была незатейлива и проста как полицейская дубинка - мол, почему правозащитники не поинтересовались, что это был бунт опущенных? Я почти дословно передаю. Коммент этот модератором был сразу же удален, но суть остается прежней - реформы нужно начинать не с перестройки колоний в тюрьмы, а с изменения сознания надзирателей.

В конце апреля 2011 г., по сообщению на сайте Следственного Комитета РФ, в одной из колоний Югры (Ханты-Мансийский автономный округ) заключенные устроили бунт против жестокого обращения, массово изрезав себе руки. Поводом для акции протеста, в которой приняли участие 80 осужденных, стало то, что дежурный отдела безопасности избил одного из заключенных, к которому испытывал личную неприязнь. После этого осужденный в знак протеста публично нанес себе резаные раны предплечий. В поддержку заключенного на плац колонии перед дежурной частью вышли еще 80 осужденных, причем 39 из них последовали его примеру и изрезали себе руки, требуя наказать обидчика.

Все на продажу?

Миру являлось много экономических чудес - немецкое, японское, китайское. Но появилось русское чудо - не человек ищущий (и распространяющий) товар, а человек, ищущий деньги. Российская рыночная экономика постсоветского пошиба простирает теперь свои длани уже и в тюрьмы.

Вот, например, в ИК-21 (Архангельская область), в помещении СУОН, на втором этаже этого строгого, режимного заведения администрация колонии высаживала … грядки с луком. И таки продавали архангельские надзиратели этот лук в комнате свиданий ИК-21. По 190 рубчиков за килограмм. Мерзкое амбрэ, распространяющееся от этих грядок по всем помещениям СУОНа 21-й колонии, никоим образом не могло отвратить тюремных бизнесменов от укрепления своих позиций на рынке продаж Архангельской области. Тем более их не интересовало то, что, по закону, на этом месте должны были располагаться камеры для нарушителей режима содержания, а вода от полива лука, протекала вниз, на головы тех, о ком администрация, надо полагать, заботилась денно и нощно. Следственный комитет Архангельской прокуратуры заинтересовался поклонниками теории Эрхарда и кое-кто из них уже получил категорический неуд не только по экономическим дисциплинам - несколько сотрудников этой колонии уволены.
В этом же учреждении сотрудник оперотдела, дважды подавал начальнику колонии рапорт о нарушении ос. Сергеем Н., выразившемся в том, что этот осужденный был не по форме одет. Все бы ничего, только данное нарушение этот сотрудник неоднократно усматривал в … бане. Кто-то может заподозрить этого оперативника в странных наклонностях, но у начальника колонии хватало ума эти рапорта выбрасывать в урну. И ещё одно странное совпадение. Именно этот осужденный был на плохом счету у начальства колонии, как постоянный жалобщик.

Некоторые же прокуратуры реагирует на жалобы осужденных безо всяких интеллигентских рефлексий.
У меня есть ответы архангельского ока государева, по жалобам двух разных заявителей об избиениях, в которых русским по белому записано, что эти осужденные, поскользнувшись, ударились о металлические перила. Напрасно, читатель, ты усмехаешься. Ну, разве не может быть такого совпадения, чтобы два разных человека, при разных обстоятельствах, одинаково приложились бы лицом к той или иной лагерной фурнитуре? Во-всяком случае, для каких-то прокуроров такое совпадение вовсе не кажется странным…

Привожу цитаты из письма жены осужденного в той же 21-й колонии, полученного по электронной почте - «…З февраля 2011 года, узнав из писем мужа, (примечание: ос. Князев Алексей) что ему не оказывается медпомощь в должном объеме, я позвонила в ИК-21 и попросила прояснить данную ситуацию. Ракитин И.Б. (мое примечание: начальник колонии) ответил, что по медицинской части он ничего сказать не может, но пообещал разобраться. В тот же день я позвонила в санчасть данной колонии с целью получить информацию от компетентного специалиста.» Таковым специалистом в ИК-21 оказался врач медчасти ИК-21 Мамосюк В.М., который ответил заявительнице, что «…на данный момент жалоб на здоровье от моего мужа не было и в карте они не зафиксированы, уточнив, что последняя запись сделана 30.10.09 по поводу острого бронхита. Пообещал принять меры - осмотреть в ближайшее время моего мужа и взять согласие на обследование и лечение в больнице. При последующих звонках мне было сказано и Ракитиным, и Мамосюк, что гипотензивная терапия мужу назначена и проводится ежедневный контроль давления. Из ответов на мои обращения в Архангельскую прокуратуру и УФСИН, я узнала что 21.02.11 администрацией ИК-21 направлен запрос об этапировании его (примечание: мужа заявительницы) в ФБУ, «Областная больница УФСИН России по Архангельской области».
Вскоре, администрацией ИК-21, был получен наряд УФСИН России по Архангельской области №16/2505 от 21.03.11 г., на этапирование осужденного Князева А.В. в терапевтическое отделение областной больницы в апреле 2011 года. Как оказалось, получить наряд на этапирование в больницу вовсе не означает, что следствием будет именно это самое этапирование - «…11.04.11 я позвонила в ИК-21, узнать отправили ли моего мужа в больницу. Начальник колонии мне ответил, что о больнице ничего не знает, и я могу поговорить по этому вопросу с доктором. Я позвонила Мамосюк В.М., он мне ответил только за запрос, и о наряде из УФСИНа он впервые слышит, так как этим занимается начальник медчасти ИК-21 Москаленко. Следующий мой звонок был в Онежскую прокуратуру по надзору за соблюдением законов в ИУ., Баранову В.В., с вопросом: «Почему об информации, которая дана мне в ответе на мое обращение, ничего не знают в колонии???» Мне он ответил, что вся информация взята из личного дела моего мужа, и некомпетентность администрации он объяснить не может. 12.04.11 в очередной раз позвонила в ИК-21 и попросила объяснений, не получив их попросила Ракитина И.Б. разобраться, продиктовав № наряда и дату выдачи. На следующий день начальник колонии ответил, что наряд найден, но также сказал, что мой муж отправлен в ЕПКТ на 1 год. Понадеявшись на добросовестную работу администрации ИК-21, я была уверена, что наряд на больницу отправлен с его личным делом по этапу. 28.04.11 я позвонила в спецчасть ИК-16, куда прибыл мой муж 18.04.11., и мне ответили, что наряда в личном деле мужа нет, и соответственно в больницу он не отправлен. Попросили перезвонить в конце рабочего дня, пообещав разобраться. К концу рабочего дня выяснилось, что наряд на этапирование моего мужа в больницу по непонятным причинам остался в ИК-21 и факсом он был отправлен в ИК-16, с вопросом: «Зачем он вам, у него срок истек?». Ни начальник ИК-21, ни прокурор Баранов, осуществляющий надзор за данной колонией объяснить мне не смогли почему, в очередной раз, нарушены права моего мужа на получение медпомощи. Баранов сослался на то, что этими вопросами занимается УФСИН, а Ракитин сказал, что впервые слышит о том, что наряд остался у них в ИК, и пообещал в очередной раз разобраться. В итоге нарушена очередность в ФБУ, требуется делать вновь запрос на лечение и обследование».

По имеющейся у меня информации, в Архангельской области вообще сложно человека отправить на больницу. Как, например, с осужденным Н., ВИЧ-инфицированным и имеющим постоянно незаживающий свищ. То есть в областную больницу Н. привозят, но реального лечения оказать не могут. И свищ вновь открывается. Или могут, при этапировании в больницу, везти с осужденными, больными открытой формой туберкулеза (отхаркивание с кровью) другого осужденного, не имеющего такого заболевания вообще. Причем, это, по мнению, жены этого осужденного, не чей-то злой умысел, а системное, «…российское рас…издяйство!!!».

А вот ещё одна печальная история. Осужденный Десятов Сергей Павлович, (отбывает все в той же ИК-21) имеет кучу диагнозов - «облитирующий атеросклероз сосудов, ампутационная культя левой голени на уровне верхней трети, отсутствие 3 пальца правой стопы, стенокардия напряжения фактор риска 2, артериальная гипертония 3 степени риск 4,ХСН 2А фактор 2, хронический гепатит С, ДЭ 2 ст на фоне АГ, церебросклероз, цефалгический синдром, остеохондроз позвоночника, люмбалгия, болевой синдром, паховая эритризма, язвенная болезнь желудка». В связи с тем, что Сергей не может самостоятельно передвигаться (он инвалид-колясочник) по территории колонии, а другим осужденным администрация не разрешает выносить из столовой для Сергея питание, в связи с этим Сергей уже неоднократно оставался голодным. В областной больнице Архангельского УФСИН Сергею Десятову умудрились поставить диагноз - «...находится в стадии ремиссии»...?!?!?! Надо полагать, архангельские эскулапы усмотрели в течении болезни ос. Десятова то, чего никак не видят другие люди - идет мощная регенерация тканей и нога вырастает по-новой.

В конце апреля в редакцию «Комсомольской правды» обратились родственники осужденных, отбывающих наказание в ИК-23 (Красноармейский район Саратовской области). Они сообщили, что назревает бунт - «Там находится мой брат. Он связался со мной и сообщил, что охрана систематически избивает их. Что делать - они не знают. В результате, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию, 10 человек вскрыли себе вены и животы, а один загнал под ребра заточку!» - рассказал позвонивший в редакцию Сергей. По его словам, в колонию прибыли дополнительные силы и избиения продолжились. Журналисты связались с официальными представителями УФСИН, но те информацию опровергли. - «Какие беспорядки? В колонии все спокойно. Информации о бунте или попытках суицида у нас нет» - заверила пресс-секретарь УФСИН по Саратовской области Юлия Пенькова. На следующий день Сергей вновь связался с журналистами и рассказал, что после их звонка осужденных оставили в покое. Но на следующий день избиения продолжились. - «Началось это еще 28 апреля. Сюда по просьбе начальника колонии приехали сотрудники областного УФСИН - начальник по безопасности и его зам. Вместе с ними группа спецназа в масках и с дубинками. Выстроились в колонну от вахты до здания ШИЗО, вывели из него осужденного Алаки Чочиева, погрузили в машину и увезли в неизвестном направлении» - сообщил один из источников - «Потом спецназ забежал в ШИЗО и начал избивать дубинками находящихся там осужденных». По словам осужденного, в этот же день 10 человек порезали себе вены и вспороли животы, а 11-й, Юрий Квашенко, загнал себе под ребра заточку. Которую медики, на момент публикации, так и не удалили. К четырем осужденным приезжали адвокаты, но их не пустили.

13 мая родные троих погибших от СПИДа осужденных обратились в Тверской районный суд Москвы с коллективным иском. Они требуют взыскать 3 млн рублей с Министерства финансов РФ за незаконные действия ФСИН России по неоказанию надлежащей медицинской помощи, повлекшей смерть их близких. Всего, по данным УФСИН по Карелии, в 2006-2008 годах в его учреждениях скончались 38 ВИЧ-позитивных осужденных, родные каждого из которых могут подать обоснованные иски.

В мае 2008 года, в больнице имени Боткина (Санкт-Петербург), скончался заключенный, осужденный в конце 2005 года. Еще во время предварительного следствия в СИЗО ему поставили диагноз «ВИЧ». В марте-июне 2007 года у мужчины выявили туберкулез периферичных лимфатических узлов и ВИЧ в стадии СПИДа. Антиретровирусную терапию врачи решили не назначать. После установления диагноза, в июне 2007 года, заключенного перевели в лечебно-исправительное учреждение № 4 (ЛИУ-4) УФСИН по Карелии. В течение недели его состояние резко ухудшилось. Пациента направили в больницу Медвежьегорска. Несмотря на прогрессирование ВИЧ, жизненно необходимых лекарств ему не назначили. Вместо этого его снова перевели в ЛИУ-4. В конце апреля 2008 года районный суд Карелии освободил больного от отбывания наказания по болезни. К этому времени заключенный был парализован, не мог есть и говорить. По возвращении в Петербург его срочно госпитализировали в больницу имени Боткина, где он скончался спустя две недели, не приходя в сознание.

Также, в Тверской суд Москвы обратились родные К.П., который в открытом интервью перед смертью рассказал, что три года не получал антиретровирусную терапию в учреждениях УФСИН Карелии. Из ЛИУ-4 мужчина был освобожден решением суда по состоянию здоровья 31 октября 2008 года. 9 июня 2009 года он скончался. 4 августа 2007 года в стационарном отделении ЛИУ-4 скончался ВИЧ-позитивный Г.Н., у которого в СИЗО обнаружили туберкулез. За неделю до смерти он сообщил родственникам, что «не получает никакого лечения». К этому времени он уже с трудом передвигался. С двухсторонним прогрессирующим туберкулезом легких, ВИЧ в стадии СПИДа, гепатитами В и С на фоне кахексии (истощения организма) мужчина в момент смерти весил 34 килограмма...

По словам юриста организации «Агора» И.Шарапова, представляющего в суде интересы заявителей, ВИЧ-позитивных убивает нехватка инфекционистов, тест-систем, лекарств и «не должное» отношение к больным.

Пожалуй, «недолжное» отношение к больным я бы поставил на первое место. К тому же, бывают случаи, когда медицинские посылки, полностью или частично, не доходят до больных. Как, например, было с осужденным Троховым Сергеем, из ИК-21 Архангельской области. А осужденному В. все в той же Архангельской области, имеющему ВИЧ-инфекцию и постоянно незаживающий свищ, отказывали не только в ношении теплого белья, пользовании тростью, но и в квалифицированном лечении (отправке в больницу им. Гааза), ссылаясь на какие-то бюрократические проволочки. Нельзя сказать, что ему вообще не уделяли должного внимания. Однажды, когда у В., из вновь открывшегося свища, полезли осколки разрушающейся кости, один из местных эскулапов дал ему скальпель, со словами - «Вытаскивай свои осколки сам», что он и сделал. А потом, вдруг, после того как этот осужденный начал справедливо жаловаться, против него начинают предпринимать более чем странные действия. Например, В. вдруг оказывается склонным к суицидальному поведению…

В конце июня этого осужденного, все же, перевели на больницу, для проведения операции. Однако, как только стало известно о том, что руководитель нашей организации, Андрей Бабушкин, собирающийся в Архангельск на семинар, готов доставить для этого осужденного дорогое, дефицитное, лекарство, так сразу же, последнего решили отправить из больницы обратно в колонию. И то верно - «Есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы!».

И до сих пор к правозащитникам продолжает поступать информация о том, что в страшной колонии пос. Онда (Карелия) существует такая новация - тем, кто попадает в штрафной изолятор, в камеру ШИЗО подливают периодически, пару-другую ведер хлорки. И у людей медленно, но неотвратимо сгорают легкие. Об этом знают все. И освобождающиеся никогда не забудут. Но они не верят в нашу судебную систему и в суды не идут, чтобы наказать карельских подонков в погонах. На том же семинаре, в учебном центре УФСИН, я спросил об этом Председателя ОНК по Р. Карелия - известно ли ему об этом. Мне охотно сообщили, что подобная метода практиковалась два года назад, но сейчас ничего подобного уже нет.

А в одной из колоний Ленинградской области осужденному Стырову, у которого уже давно гниет культя ноги, до сих пор не могут выписать нормальный протез, ссылаясь на недостаточность финансирования. И эта «дырка» в законе действительно существует.

Странная у нас какая-то реформа и гуманизация ФСИН РФ. На переоборудование колоний в тюрьмы наше горячо любимое государство готово выделить многие сотни миллиардов, а на протезы для инвалидов денег в бюджете ФСИН не предусмотрено…

Вот и осужденного Аршавира Григоряна в Дагестане отказываются «актировать», хотя все основания для этого есть.

Именно поэтому, когда я слышу о реформе уголовно-исполнительной системы и её, якобы, гуманизации, «широко шагающей» по стране, я все время помню вышеуказанные, и многие другие, фамилии и факты…

Чиновничьи страдания

Президент РФ Дмитрий Медведев внес на рассмотрение в Госдуму проект федерального закона, позволяющий применять в отношении террористов экстерриториальный принцип наказания.

Если «особых условий» для содержания опасных преступников по месту жительства нет, то, согласно предложению Медведева, их отправляют в спецтюрьмы на территории другого, ближайшего субъекта РФ. При этом четвертая часть законопроекта добавляет в перечень «особо тяжких» статей - терроризм, экстремизм и организация деятельности экстремистской группы.

Не знаю из какой это области - реформирования или чего-то ещё, но в России, чаще всего, идут по пути наименьшего сопротивления. Для удобства чиновников, главным образом. Зачем строить новые тюрьмы или (что экономичнее) специальные участки в уже существующих тюремных учреждениях? Изыскивать средства. Да и адвокатам будет легче добираться до таких осужденных. А, там, глядишь, оправдательные приговора могут появиться...

Зачем все это, когда достаточно издать указ? Ну, подумаешь, родственники осужденных будут тоже наказаны, так как далеко не каждый из них способен осиливать бескрайние российские просторы? Это такая мелочь по сравнению с достижением главной цели - торжеством современной, российско-капиталистической законности!

Но встречаются, подчас, подходы просто удивительные. Как, например, у начальника свердловского УФСИН Сергея Худорожкова, который на встрече с членами ОНК Свердловской области пожаловался последним на свою тяжелую жизнь - «…при этом начальник ГУФСИН не считает должным предавать такие факты огласке, считая, что «все равно ничего не изменится». Вот это номер. Получается как в том анекдоте про поезд социализма - "А мы занавесочки задернем, будем подрыгивать и гудеть в гудок, изображая движение поезда и как будто едем." Откровения начальника свердловского УФСИНа на этом не закончились - «Если вы (примечание: правозащитники) нашли плохой унитаз, я его не смогу отремонтировать в течение двух месяцев - сначала мне нужно заявку в Москву отправить, а там уже, если посчитают нужным, пришлют мне деньги,» - заявил Худорожков, упрекнув общественных наблюдателей в том, что те выкладывают в интернет фотографии из колоний.

А вот тут г-н Худорожков прав. Тюремная бюрократия ничем не отличается от бюрократии обычной. Но ведь ОНК и здесь может помочь, по мере своих сил. И попытаться, например, изменить тюремно-бюрократическое дуроломство, когда из-за починки унитаза начальник УФСИН должен писать докладную в Москву...

«Помимо того, что федеральный центр не дает исправительным учреждениям достаточно средств, руководство ФСИН, как утверждает Худорожков, вообще не заинтересовано в том, чтобы условия содержания заключенных улучшались. Поэтому и смысла в действиях ОНК по огласке фактов тех или иных нарушений Сергей Худорожков не видит».

Прошу прощения, вот тут я не понял. А как же концепция реформы уголовно-исполнительной системы, которая не только одобрена на всех этажах тюремной власти, но и всячески восхваляется коллегами Худорожкова ( «…аполитично рассуждаешь, дорогой, аполитично рассуждаешь») ?

«Чиновничья реакция - не только во ФСИН, а вообще везде - на все недостатки простая: главное, чтобы был наказан какой-то человек. А устранено, не устранено, никого не интересует. Нам приходит бумага из Москвы - наказать. Ну, так я дальше и буду наказывать. От того, что вы какой-то недостаток представили публике, ничего не изменится. Накажу я младшего инспектора, который вовремя окурок не убрал, или осужденного, который унитаз не почистил. Отправлю бумагу в Москву. Там все похлопают - молодец. И все ...» - заявил Сергей Худорожков.

И здесь, Сергей Вячеславович, истинная Ваша правда. Я просто слегка ошарашен Вашей свободой суждений. Но ведь Вы человек военный. И Вам, как никому другому (штатскому), должны быть известны такие принципы как - «Дорогу осилит идущий», «И один бывает в поле воин», «Капля камень точит» и т. д.

Вертикаль власти становится в современной России смыслом бытия уже не только партийной или любой другой элиты. И уже не только чиновник всегда действует «по накачке», будучи неспособным, в большинстве случаев, проявить инициативу, принять на себя ответственность за то или иное серьёзное решение, но и заключенные со все большей охотою принимают «правила игры», навязываемые тем или иным надзирателем. И действительно, это ведь так удобно, когда за тебя думает гражданин начальник.

Правда есть ещё в некоторых регионах очень отдельные арестованные личности, готовые подать на гражданина начальника в суд или завалить прокуратуру жалобами. Но с каждым годом их количество отнюдь не растет в геометрической прогрессии. Один из немногих могикан, например, ос. Мамаев, о котором говорил выше, посчитавший возможным оспорить в суде решение о запрете курения в карцере ИВС. Пока, правда, Пермский краевой суд не смог подтвердить правоту Мамаева и не заметил, что в ПВР ИВС отсутствует запрет на курение в карцере ИВС.

Конечно, у администрации есть выбор - добиваться полнейшего послушания подследственных, подсудимых, осужденных, максимального уважения, с их стороны, или вести тяжелую, кропотливую, рутинную, вдумчивую работу с мыслями и чувствами своих подопечных.

Думаю, читателю не нужно будет долго размышлять по поводу того, что именно, как правило, выбирает тот или иной гражданин начальник. Тем более, если сверху, с Москвы, насколько понимаю, с одной стороны идут всевозможные официальные реверансы по гуманизации системы, а с другой - спускается негласный приказ «Давить и не пущать». В результате, чаще всего, за ворота тюрьмы после освобождения выходит человек, в лучшем случае, безо всяких жизненных навыков, без какой-либо жизненной смекалки. Забитое и запуганное существо, привыкшее безропотно внимать любому самодурственному окрику гражданина начальника и неспособного в принципе принимать какие-то решения. Тем более - отвечать за свои поступки. Среди наиболее проблемных, в этом отношении регионов, по наблюдениям правозащитников - Р. Мордовия, Нижегородская, Ульяновская, Саратовская, Челябинская области (список можно продолжать).

Зато, есть в России Центры социальной адаптации для освободившихся. Как, например, в Питере. Правда рассчитаны они лишь для тех, кто, освободившись, не имеет жилья и работы. Остальные, очевидно, в адаптации не нуждаются.

Но я о другом. Центр адаптации - красивое название, возможно, далекое от реальности. Вот приехал я на Пасху в один из таких центров, на ул. Будапештской, д. 103. Приехал не с пустыми руками и не один - с пасхальными подарками и с журналистами. Первое, во что мы уперлись при выходе из лифта - стальная решетка с могучим амбарным замком. А некто, представившийся ответственным дежурным по Центру, но отказавшийся назваться полностью (впоследствии выяснилось, что это некто Феликс Куленко) отказался пропустить нас в Центр с журналистами. Полагая, очевидно, что инструкция, регламентирующая посещение Центра «иными лицами», по определению выше и сильнее федерального законодательства, позволяющего журналистам посетить это, явно не режимное, учреждение. Признаки режимного учреждения не заканчивались лишь ограничением по допуску в Центр.

Как выяснилось, обитатели Центра не имели права: приводить в Центр знакомых, заходить в комнаты к соседям, садиться на кровати днем, приходить в Центр после 23. 00. и уходить из него до 7 утра.

Беседуя с одним из постояльцев, поделившимся со мной впечатлениями об отсидке в тюрьме славного города Марселя, узнал, что у французских пенитенциарщиков давно уже реформы состоялись. И не на словах, а на деле - в головах. Понимая, что физиология человека сильнее любых условностей и циркуляров, тамошние надзиратели ввели правило, по которому любому заключенному раз в 17 дней положено свидание с женщиной. А если у сидельца марсельского нет знакомой женщины, готовой к ночному рандеву, то администрация тюрьмы предоставляет женщину за свой счет… Потому, что, если в этой потребности человеку отказывать, то могут начать развиваться патологии. Риторический вопрос - насколько далеки французские реформы от российских, если в питерском так называемом Центре социальной адаптации, освободившимся из мест заключения женщинам в ночлеге отказывают вообще? Если социолог и врач по штатному расписанию этого учреждения на весь Центр один, а психолог вообще не предусмотрен. В общем, чиновники, действуя, как говорил выше, ради собственного комфорта, создали небольшую такую тюрьму на свободе.

Но это для просвещенных неофитов данный Центр не является режимным. А руководитель Центра Егоров и Председатель Комитета по труду и социальной защите населения администрации Санкт-Петербурга Ржаненков, утвердивший вышеуказанную инструкцию, наверное, считают иначе. И что им какие-то там реформы, международные нормы права, опыт зарубежных коллег, российская Конституция, в конце концов?!

Я же по-прежнему твердо убежден - чиновники НЕ являются некими небожителями. Они всего лишь менеджеры, нанятые по контракту. И должны ежедневно «мотыжить как святой Франциск». И только в этом случае они имеют право на те льготы и привилегии, которые, кстати, они сами же себе и поназначали.

Вопрос о необходимости создания такого адаптационного центра правозащитники (в частности - Юлий Рыбаков) стали поднимать ещё в 1991 году. Но то, что было создано через некоторое время, резко отличалось от наших представлений об адаптации. Понятное дело, это не только вина директора Центра. А тех, кто штат этого Центра формировал. И если дежурным по Центру, в числе прочих, назначают бывшего, насколько известно, бойца Иностранного легиона, то, очевидно, можно поверить одному из постояльцев этого заведения. Когда он в свой день рождения выпил в кафе (вовсе не в самом Центре!) коньяку и пришел в Центр после 23. 00, то этот охранник врезал ему по печени пару раз, вызвал наряд ППС, и бедолага провел в отделе милиции всю ночь, а по окончании этой оригинальной, но незаконной адаптационной меры, заплатил штраф.

Гуманизм, демократизация, терпимость, достаточное количество социологов, психологов, юристов в Центре. К чему все это, право слово? Ведь есть Госпожа Инструкция, запрещающая, например, адаптируемым заводить домашних животных - все остальное блеф и бред демократов и либералов.

Но дело-то не только в этом. Даже при самом правильном расходовании бюджетных средств, строгом соблюдении штатного расписания, можно неправильно расходовать энергию сердца. Точнее, не пользоваться ею вовсе...

Правозащитная вертикаль

Да и среди правозащитников не все так просто и однозначно. Когда вижу, как некоторые члены ОНК себя ведут, невольно хочется спросить: «А вы зачем пошли в Общественную наблюдательную комиссию, если для кого-то из вас богослужение гораздо важнее работы в ОНК? А для тебя участие в культурных экскурсиях безусловно и повсеместно приоритетнее? Кто-то же настолько стар и немощен, что не может выдерживать тот ритм и темп деятельности, который в ОНК неизбежен?!».

Но … пресловутая вертикаль, похоже, начинает выкристализовываться и у правозащитников. И, даже на заседаниях ОНК, нет-нет, да и мелькнет тень приснопамятных парткомов и товарищеских судов.

Вот, например, пришлось мне недавно, в очередной раз, спорить с тем, кто выбран комиссией всего лишь для выполнения представительских (не распорядительских) функций и направления уведомлений о посещении в тюремные заведения и места предварительного задержания - с председателем ОНК. То есть у меня появилось свободное время для посещения, в один день, сразу двух учреждений. И день этот пришелся на 5 мая. А тот, кто это уведомление, по идее, должен просто молча отправить, стал разубеждать меня в том, что, мол, нужно учитывать сложности, существующие у надзирателей. Мол, во время усилений праздничных наши посещения вызывают трудности у персонала колоний или СИЗО, и надзиратели нас просили, в связи с этим, в праздничные дни не приходить. Мои осторожно-яростные возражения о том, что подобный алгоритм взаимодействия нигде, ни в одном законе, не предусмотрен, а, также то, что трудности, существующие в системе уголовно-исполнительной, не должны решаться за наш счет, уходили в пустоту. В результате - следственные изоляторы я посетить в этот день не смог.

Все же прав был великий мудрослов и домохозяин всея Руси Виктор Черномырдин, говоря - «У нас какую партию не создавай, все равно КПСС получится»!

На одном из заседаний Комитета по законодательству питерского парламента, один из депутатов Законодательного собрания, в стилистике предвыборной риторики, горько посетовал на то, что, мол, Россия ежегодно перечисляет в Страсбург сотню тысяч долларов, а толку от этого органа для России нет никакого.

Непонятно, что именно питерский парламентарий подразумевал под отсутствием пользы. Уж не многие ли десятки, а может быть и сотни исков, связанных с нарушением прав российских граждан, которые Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), за последние несколько лет удовлетворил?

Например, недавнее решение ЕСПЧ о выплате российскому ученому Игорю Сутягину 20 000 евро в качестве возмещения нематериального вреда, и констатировавшего, что Сутягин, находясь в заключении, ожидал суда в течение более 4 лет и пяти месяцев. Расследование по его делу началось в октябре 1999 года. «Суды в России мотивировали решение оставить его под стражей до суда лишь тем, что он - фигурант очень серьезного дела. Они не принимали во внимание тот факт, что виза Сутягина, позволявшая ему уехать за границу, истекла в ноябре 1999 года», - отмечается в коммюнике. «Суды не рассматривали другие варианты, позволяющие обеспечить присутствие Сутягина в суде, кроме как содержание его под стражей», - говорится в документе. Если такой результат депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга считает отсутствием пользы для имиджа России, тогда он, безусловно, прав.

Раньше, при Советской власти, особо продвинутые зеки могли «выгнать жалобу» за пределы колонии, СИЗО, тюрьмы в обком КПСС, «дорогому Леониду Ильичу». И если вопрос, обозначаемый в этой жалобе, не касался устоев советской идеологии или других принципиальных вещей, то была достаточно высокой вероятность, что по сигналу из обкома, горкома - в колонию приезжал прокурор и наводил порядок или, хотя бы, некое его подобие.

Сейчас у нас почти полный плюрализм мнений, офигительная суверенность демократий и, хоть и неполная, но многопартийность. Однако, можно ли всерьёз рассчитывать на то, что на жалобу, отправленную заключенным, которого незаконно водворили в ШИЗО, избили, не выплатили пенсию - так вот можно ли рассчитывать, что на такую жалобу, попавшую в штаб «Единой России» (де факто и де юрэ - партии власти) будет такая же реакция, как и при Советах?

Поэтому, когда я вижу, как известный галерист Марат Гельман безуспешно пытается объяснить какому-то ортодоксальному ортодоксу, что выставка «Осторожно, религия» была организована не против самой религии, но против косности, ханжества, жадности, обживающихся в современной церкви в наше время все больше и больше, то это, наверное, все из той же оперы. Реформы реформами, а плановые показатели, совковое мышление, чиновничье самодурство и прочее, по-прежнему неплохо уживаются с любыми инновациями и модернизациями.


(Опубликовано в полном варианте текста. Сокращенный вариант опубликован в издании «Неволя».)